– Странные дела творятся в нашем королевстве. – Пожилой гробовщик отложил в сторону рубанок, стряхнул свежую стружку с колен и озабоченно нахмурился.
Мохнатые седые брови, припорошенные древесной пылью, словно снежные шапки, взгромоздились над колючими глазами, в которых светилось недоумение пополам со страхом.
– Томас, тише говори, тише. – Его жена суетливо поправила волосы и испуганно посмотрела по сторонам, словно они находились не в мастерской с плотно закрытыми окнами и дверью, а посреди людной площади.
– Не шикай на меня, Берта! Тут хоть тихо, хоть громко! От фактов‐то никуда не деться. Факты, они такие… Упрямые, – проворчал гробовщик.
Брови еще больше нависли над глазами, практически скрыв их.
– Людей все меньше, а у нас работы нет. Куда они пропадают? – Он огорченно всплеснул руками.
Пыль и опилки взметнулись, на секунду повисли в воздухе, затем начали медленно оседать. Теперь не только брови, но и усы, и густая шевелюра оказались припорошены опилками, словно снегом.
– Может, морем и в другую страну? – чихнув и помахав рукой перед лицом, чтобы разогнать пыль, предположила жена.
Проморгавшись, женщина подслеповато прищурилась и начала вдевать нитку в иголку. Она наконец‐то закончила вышивать одну сторону белоснежного савана и принялась за вторую.
Богатей с верхнего города, уже больше полугода безуспешно разыскивающий пропавшую жену, решил все же устроить символические похороны. На днях он сделал гробовщику поистине королевский заказ – украшенный затейливой резьбой и вензелями гроб из редкого каменного дуба, отличавшегося прочностью и долговечностью. В таких гробах хоронили исключительно членов самых знатных семей, уж больно дорогой была древесина. Заказал еще и саван, расшитый золотой и серебряной нитью. В него вдовец приказал завернуть букеты цветов, чтобы заполнить гроб.
Подумав об этом, Берта поежилась.
Хоронить пустой гроб… И врагу такого не пожелаешь.
– Каким морем? – фыркнул Томас. – Корабли к нам дорогу забыли. А наши все уже давно на кладбище. Море не любит разгильдяйства, не прощает халатности. А разве Хэйвард когда‐нибудь ремонтировал корабли? Конечно, нет. У него и медного вольдена не выпросишь. Вот и отправлялись торговцы на прохудившихся суднах, да так и упокоились вместе с ними.
– А лодки? У рыбаков же есть лодки.
– Не смеши меня! Те лодки уж давно протекли. Не судна, а решето. А денег подлатать их нет. Люди уже давно не видели денег.
Сказав, он снова испугался и в который раз за день покрылся холодным потом. Ведь в доме под половицами спрятан кошель с серебряными вольденами – плата богатея за похороны. А времена нынче такие. Как только у кого‐то забренчит монета в карманах, так всё – жди воров.
