Переместившись в лабораторию, Данте сразу ощутил возмущенный эмоциональный фон. Что-то случилось, и в этом предстояло разобраться.
- Эндар, проверь телефон, мисс Клеменс не звонила нам в наше отсутствие?
- Нет, звонков не было.
- С ней что-то явно не в порядке.
- Ты уже чувствуешь ее?
- Да, Эндар, и уже давно, но не сильно. Она сейчас дома или только что заходила домой, в наше отсутствие, и неважно себя чувствует, во всяком случае, она находится в сильнейшем нервном потрясении.
- Мисс Кле-менс! Мисс Кле-е-ме- нс! Отзовитесь!
И они отправились на поиски девушки.
А девушка притаилась, чуть дыша и решила не показываться ни под каким предлогом, ради сохранности своей жизни. Ведь неизвестно, чего теперь ожидать.
Данте чувствовал нарастающую тревогу, но это были не его эмоции. Они принадлежали мисс Клеменс. С того злополучного дня ее появления в этом доме и его лечебной практики, он все лучше чувствовал и понимал ее. Восприятие становилось сильнее, если она находилась рядом. Похоже, Эндар был где-то прав насчет последствий.
Мужчина обошел весь дом, рывком открывая двери, заглядывал в каждое помещение. Вот, дошла очередь и до ее комнаты. Он встал напротив двери и легонько толкнул ее, отчего та сразу открылась нараспашку.
В девичьей комнате все было убрано, все - чисто и аккуратно, как всегда. Он, наконец, сделал шаг вперед и прикрыл глаза. Она совсем недавно была здесь. И она плакала.
На столе, согнутый пополам, лежал листок. Данте сел за стол и несколько мгновений смотрел на записку. Он, вдруг, почувствовал, что устал. Эта миссия вымотала его совершенно. Все же, надо было взять отпуск перед полетом на Землю, подумал он, и взял, наконец, в руки послание. Он уже знал, что прочтет в нем.
Мужчина вчитывался в строки, написанные ее рукой и ничего не мог понять. Она, что, ушла? Куда? Почему? Не он ли ее лечил, когда она была больна, не он ли отдал ей часть своей жизненной Силы, намного увеличив ее собственный жизненный потенциал, не он ли ... теперь останется без нее? И как он будет теперь жить сотни лет один, после того, как добровольно привязал себя к ней? А потом он прочел, наконец, подпись в записке - «Зелма Клеменс». И сердце его впервые за долгие века болезненно сжалось.
-Зе-е-л-ма-а, -выдохнул он.
Он с удивлением обнаружил, что никогда раньше не звал ее по имени, даже в мыслях - то малыш, то девочка, то мисс Клеменс. И никогда не интересовался, как ее зовут. Но при этом он явно где-то слышал это имя, так, как будто знал его когда-то давно, но где, когда, кто носил его? Как Данте не напрягал память, воспоминание ускользало. «Но почему она ушла, земной черт ее дери!!! Где она!??» - его замешательство сменилось гневом, и тот все нарастал штормовой волной, подпитываясь неизвестностью.
