ГЛАВА 1. Пантера
Рэн Лермонд по прозвищу Призрак вернулся в Авалонус ранним утром, почти ночью. И время, и место прибытия он рассчитал довольно точно: оказался прямо на вершине Санктуария, горы в пригороде Вестполса.
Это место считалось достопримечательностью: вершины у горы как таковой не было, как будто ее срубили чем-то острым, а вместо нее установили скульптурную композицию. В центре гладкой горной площадки возвышался пустующий пьедестал, а по периметру располагались каменные изваяния мужчин с неприкрытыми детородными органами в полной боевой готовности. Рэн оказался как раз рядом с пьедесталом.
«Хорошо хоть не на нем», – усмехнулся про себя путешественник. Он полагал, что некогда здесь стояла статуя богини Весты, которая в каком-то из миров считалась покровительницей домашнего очага – не случайно же этот алтарь находился в непосредственной близости от города, название которого созвучно этому божественному имени. Впрочем, аборигены про Весту не помнили или не знали, и потому догадки относительно того, что было когда-то на ныне пустующем пьедестале, строили разные, рассказывая любопытствующим туристам самые невероятные истории.
В этот предрассветный час возле Санктуария никого не было и быть не могло: солнце еще не взошло, а только-только должно было появиться на горизонте. Можно было спокойно спускаться по каменным ступеням лестницы, окольцевавшей священную гору спиралью, и идти в город, где ждали и постель, и сытный завтрак. Но вместо того, чтобы расслабиться, Рэн напрягся: он почувствовал, что является не единственным посетителем этого каменного музея. Между лопатками он ощутил чей-то взгляд, опасный, словно дуло револьвера.
Он резко развернулся, одновременно выхватив кинжал. Его глаза встретились с желто-зелеными глазами пантеры. Но встревожило его не столько присутствие хищника, сколько его нестандартное поведение и необычная для зверя внешность. Пантера не готовилась к прыжку, а пристально наблюдала за ним, глаза же ее светились ярче, чем следует, и зрачки были не узкими, как у кошки, а почти человеческими. Хищница (Рэн почему-то был уверен, что это именно хищница, а не хищник) смотрела ему в глаза, как будто гипнотизируя, и на него нахлынули неуместные воспоминания.
Вот он, еще молодой и способный любить, заходит в бальный зал с самой прекрасной, как тогда ему казалось, из женщин. Он окрылен, ведь она согласилась стать его спутницей не на простом светском вечере, а на самом Празднике летнего солнцестояния. Сердце его бьется чаще, чем следовало бы, но маска полностью скрывает лицо, и он надеется, что ни его возлюбленная, ни кто-то другой не заметят его волнения.
