Он встал возле двери не в силах отдать приказ.
Под ложечкой ноет, будто после удара кулаком. Сердце тяжело бухает, отзываясь слабой болью в ребрах. По спине стекают крупные капли пота, отчего рубаха противно прилипает к коже. Ренай Камень бросил мимолетный взгляд на послушника, охраняющего темницу. Заметил ли тот, как он дрожит от страха, точно испуганный кролик? Вроде нет.
Парень в медном доспехе стоит в двух шагах от запертой темницы и смотрит куда-то перед собой
– Открывай, – приказал ему Ренай. Голос всё-таки предательски дрогнул.
Послушник, сделав вид, что ничего не произошло, достал из-за пояса связку, побрякал ею, ища нужный ключ, и подошел к массивной двери. Что же он так долго возится? Надо взять себя в руки. В конце концов, в темнице сидит обычный человек. Которому требуется гадить, жрать и спать. Отчего же тогда в груди этот колючий страх?
Наконец, послушник справился с ржавым замком. Тяжелая дверь противно скрипнула. В лицо ударила волна смрада – гремучая смесь из запахов засохшей крови, оставленной прошлыми обитателями, и застарелого пота. В темнице хоть глаз выколи. Ренай взял с металлического кольца на стене факел и вошел во тьму, стараясь не задеть плечами дверной косяк.
Пришлось пригнуться из-за низкого потолка. Пламя высветило каземат: серый песок под ногами, на котором тут и там виднеются черные пятна, небольшой наспех сколоченный стол и… узник, привязанный к стулу. Стараясь не смотреть в его сторону, Камень вставил факел в металлическое кольцо на стене темницы и принялся раскладывать на столе рабочие инструменты. Руки предательски подрагивают – достаточно сильно, чтобы начать злиться на себя. Этот ублюдок всего лишь человек!
– Назови свое имя, – приказал Ренай. Голос показался оглушительно громким.
Сверкнуло тонкое лезвие ножа. Подойдет в самый раз.
Хмурясь, он обернулся к заключенному. Тот растянул губы в ухмылке, словно это Камень сидит привязанный в каземате уже третью ночь. Его хитрые, кристально голубые глаза блеснули.
– Назовись! – рыкнул Ренай.
– Вор.
– Это не имя.
– Но так меня называют. Так себя назвал я, – спокойно ответил узник, продолжая широко улыбаться. Его бархатистый низкий голос убаюкивает – ни страха, ни агрессии, ни волнения.
Кивнув, Ренай продолжил:
– Откуда ты?
– Я приду из пустыни Пророка.
Вот опять!
– Придешь? – переспросил Камень.
– То есть пришел, конечно же, – поправил себя узник.
За бессонные ночи он растерял былое великолепие: борода скаталась, длинные волосы висят сосульками, лицо перепачкано в грязи, как у нищего, морщины стали глубже. Хотя стоит признать, этот хитрец умеет выглядеть высокомерно. Ренай понадеялся, что сегодня он-таки его сломает – не столько физически, сколько морально.
