Татьяна Львовна, фамилия значения в нашем рассказе не имеет, как, впрочем, и имя с отчеством, поскольку история эта весьма секретная, рассказанная мне под клятвой вечного молчания человеком, лично принимавшем участие во всех последующих событиях.
Человек этот женщина 40 лет, вполне адекватная, с высшим филологическим образованием. До недавнего времени Татьяна активно интересовалась христианством и даже посещала по воскресеньям и праздникам небольшой храм в своём селе, где её хорошо знали и уважали.
После произошедших с ней событий, о которых она мне поведала, храм она посещать перестала, но во взгляде её появилась какая-то светлая грусть и на все попытки завести с ней разговор о религии, она отвечала односложно и нехотя, уходя от прямого ответа и меняя тему разговора.
Мне она открылась совершенно случайно, как лечащему врачу её застарелой болезни, о которой я говорить не могу по совершенно понятной этической причине. Болезнь уже давно перешла в хроническую стадию, и нам с трудом удавалось держать её в более менее терпимом состоянии. Я сделал ей очередное назначение, но во время осмотра не увидел на ней нательного крестика, который всегда до этого присутствовал. Осторожно поинтересовался причиной отсутствия украшения , поскольку был осведомлён о её церковных делах. Татьяна посмотрела на меня внимательно, и помолчав немного, сказала.
– Я не знаю, доктор, можно ли это рассказывать. Особенно врачу. Боюсь, не так поймёте.
– Отчего же. Я каких только историй не слышал за многолетнюю практику. Меня сложно чем-то удивить. Боитесь, не сочту ли вас умалишенной? Это, случайно, не криминал?
– Нет, что вы, не криминал. Хотя, кто знает?
– Вы физически не пострадали? Или материально?
– Нет нет, всё нормально. Даже, пожалуй, лучше чувствовать себя стала. Вот вы говорите, что анализы изменились.
-Да, это правда, потому мы и дозу лекарства уменьшили почти в три раза. Случай для меня очень даже неожиданный. Я пожалуй впервые вижу не просто временную ремиссию, а почти полное выздоровление от этой болезни, поскольку причины её генетические.
-Тогда я пожалуй вам расскажу, больше ведь некому, а носить этот груз в себе очень тяжело. У вас время есть?
– Вы последний на сегодня пациент. Поликлиника закроется только через два часа. Мне спешить некуда, один живу.
Отпустив медсестру, я закрыл дверь на ключ изнутри, заварил растворимый кофе мерзкого качества, подарок одной моей престарелой пациентки и приготовился слушать рассказ, разлив кофе по кружкам и положив на стол начатую коробку конфет и зефир в шоколаде.
