ГЛАВА 1. Чудовище и снежный кот.
Безмятежную утреннюю тишину морского побережья разорвал хриплый вой, донёсшийся из распахнутого окна замка. Вой сменился глухими ударами и страшными проклятьями. А потом всё стихло так же внезапно, как и началось.
Старый рыбак Хасинто, выехавший на ловлю тунца и ещё не успевший закинуть сеть, уронил её на дно лодки и торопливо осенил себя обережным знаком, испуганно-сердито бурча:
– Подлинно конец времён настаёт, если уж сам Хранитель Страны до такого непотребства докатился! Да ведь и то сказать, какой из этого чудовища Хранитель? Подлый душегуб, вот кто такой его светлость Рейнардо Навьеро! Сжалься над Фрасинией, Повелительница Ветров, только на твою милость и уповаем.
Шёпотом браня хозяина этих земель, старик, однако, не торопился возвращаться на берег. Ведь только в этом заливчике, подходившем почти под самые окна замка Навьеро, можно было за пару часов наловить полную лодку крупной жирной рыбы и отборных морских гадов, за которых ему не скупясь платили чистым серебром. А поскольку за ловлю рыбы не взималось никакой платы – так распорядился сам Рейнардо Навьеро – старик Хасинто так туго набил кубышку, что мог твёрдо рассчитывать на сытую спокойную старость. Даже когда он одряхлеет настолько, что уже не сможет больше заниматься своим промыслом, у него всё равно всегда будут миска мясной похлёбки, кувшин доброго вина и полный сарай дров.
Поначалу странная щедрость нового хозяина до смерти перепугала и самого Хасинто, и его односельчан. Молодой – ему тогда только-только двадцать один год сравнялся – герцог Рейнардо Навьеро приехал в это отдалённое поместье шесть с лишним лет назад и сразу же распорядился втрое уменьшить арендную плату за землю и вовсе отменить добрую дюжину других сборов – за рыбную ловлю, охоту, рубку леса, выпас скота и прочее.
С тех пор герцог безвылазно жил в поместье, будто тут клад какой зарыт или волшебный цветок растёт, хотя его покойный отец – упокой, Повелительница, его душу с миром, вот уж кто хороший человек был, не чета сыну! – сюда заглядывал не чаще раза в год, когда хотел устроить для друзей большую охоту, благо окрестные леса кишмя кишели всевозможной живностью, от зайцев до медведей.
Когда управляющий собрал всех подданных герцога и, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, объявил им волю его светлости, округа загудела, как пчёлы в майский полдень. В домах и харчевнях, на рынках и ярмарках взволнованные люди судили и рядили, пытаясь угадать, какие чёрные замыслы прячутся под этим неслыханным великодушием. В доброту и щедрость молодого герцога никто не верил, потому что дурная слава летела впереди него быстрее лучшего охотничьего сокола и даже если бы его светлость роздал беднякам все несметные богатства рода Навьеро, а свои роскошные особняки и замки превратил в дома призрения, его всё равно считали бы тем, кем он есть – чудовищем, вырвавшимся из преисподней, чтобы терзать и мучить несчастную Фрасинию.
