Пролог
«Что так больно-то, мамочка… Кости выворачивает и кровь, как будто
кипит. В голове тысяча молоточков: тюк-тюк-тюк! Так всегда после операции? И
звуки эти странные, откуда в палате щебет птиц? Окна точно не отрыть — зима на
улице. Или это для расслабления? Чтобы после наркоза легче приходить в себя…
Больно… Выключите этих долбаных птичек»!
— Поднимайся! Ррразлеглась!
— Изыди, — прохрипела и даже это единственное слово я с трудом смогла
выговорить, ощущение, словно я выпила парочку бокалов чего-то расплавленного.
— Вставай! Сгоррришь, — прорычал тот же противный голос.
— Не могу, мне нельзя, я после операции, — вновь прохрипела, так и не открыв
глаза, даже сквозь смежённые веки, было больно от слишком яркого ослепительного
света.
— Дуррра!
— Сссама такая, лучше воды принеси… Ай! Совсем что ли?! — воскликнула,
почувствовав удар в лоб чем-то острым, и тут же меня кто-то дёрнул за волосы.
— Уходи! Быстррро!
— Ну всё, сама напррросилась, — прорычала я и всё так же с закрытыми
глазами, опираясь на кровать (почему-то твёрдую) — поднялась, — так… ща, глаза
открою.
— Быстррро!
— Да что же ты… Ой… мамочки! — всхлипнула я, с недоумением осматриваясь.
— Где я? — промычала, с недоумением осматриваясь, — это ещё наркоз
действует?
— Выйди из кррруга!
— Ты где, Говорилка? Аааа, больно… тело горит! — кожу жгло так, будто меня
пару раз окунули в кипящее масло, — уберите! Уберите огонь! Аааа…
— Шаг сделай!
— Не могу, — прохрипела, падая на колени, одновременно пытаясь стащить с
себя, как мне казалось, пылающую на теле одежду.
— Умрррёш! Сгоррришь!
— Да что б тебя, — прошипела, встав на четвереньки, с
трудом, переставляя руки и ноги, поползла за черту.
Дремучий лес с мохнатыми и покрытыми мхом, елями и соснами, каменный алтарь
со странными желобами, разбросанные серые камни кругом, с проросшими сквозь них
дикими цветами, всё это никуда не исчезло, глюки ползли со мной.
— Вышла, — произнесла Говорилка, в её голосе послышались довольные нотки.
«Почему я решила, что это ОНА, со мной говорит»? — это были мои последние
мысли, а потом меня поглотила серая мгла.
— Поднимайся! Ррразлеглась.
— Ты не оригинальна. И кто вас так учил общаться с пациентами? И вообще, я
отказываюсь разговаривать, пока мне не дадут воды, — высказалась, продолжая,
валятся на травке. Не знаю, сколько я была в отключке, но солнце уже так не
слепило, хотя над головой не было видно даже небольшого клочка неба, густые
ветви деревьев создали довольно плотный свод.
— Ррруку пррротяни… вода там.
