ПРОЛОГ
{Болото}
Болото!
Проклятый трибун — спасла же мужика на свою голову! — загнал меня в болото!
Я попыталась взять правее в надежде обойти лесные топи по краю, и прогадала: здесь ноги стали проваливаться в воду уже по щиколотку. Я высмотрела кочку, покрытую мхом, перебралась на нее. Потом — еще одну. Она тоже оказалась устойчивой. Так я и прыгала с кочки на кочку — все дальше и дальше, чувствуя себя настоящей партизанкой, уводящей вражеский отряд в глухие дебри, из которых ему ни за что не выбраться.
— Э-ге-ге-гей! Бар-бр-ра-а! Ты не знаешь болота, остановись! — очередной крик магварра Алаира раздался слишком близко, ударил своей мощью между лопаток.
Я как раз отталкивалась от кочки, чтобы сделать очередной прыжок. Но тут дернулась, запнулась, толкнулась недостаточно сильно и до следующей кочки не допрыгнула. Воняющая тухлятиной и торфом болотная жижа, покрытая тиной и ряской, встретила мое массивное тело с голодным чавкающим звуком…
Я упала в трясину!
Увязала почти по самые плечи. Вот и допрыгалась, Варя-Барбра, вот и добегалась. И как теперь выбираться?
Потянулась к ближайшей кочке, переступила ногой и почувствовала, что вязну еще глубже. Замерла, не решаясь пошевелиться. Мысленно начала прощаться со своей короткой и нелепой жизнью. И тут по моей голой икре скользнуло что-то длинное, гибкое, холодное. Там… в глубине… что-то хищное и страшное? Оно сейчас будет меня есть?!
ААААААА!!!
Забыв обо всем, я завизжала так, как не визжала никогда в жизни!
Воздух в легких кончился, я втянула в себя новую порцию воздуха и снова завопила.
Нет-нет-нет-нет! Только не так! Быть съеденной я не готова!
Пусть уж лучше мне повесят цепь на шею, закуют в кандалы, отрубят голову или пронзят мечом сердце — это все равно не так страшно, как чувствовать, что тебя жрут заживо!
— Иду! Держись, Барбра! — услышала я голос трибуна, когда прервала на миг свой визг, чтобы глотнуть воздуха.
— Скорее! Меня сейчас съедят!.. — я и сама не заметила, как зажмурилась, будто закрытые глаза могли избавить меня от ощущения противных холодных прикосновений к погруженному в вонючую жижу телу.
— Ну, и что ты так орешь? Вот уж воистину — орисса! — насмешливый мужской голос прозвучал прямо над головой.
— Меня сейчас съедят! — я распахнула глаза и запрокинула голову, чтобы встретиться взглядом с глазами трибуна. На миг даже забыла, в каком положении оказалась: таких красивых, сияющих фиолетовым пламенем глаз мне видеть не приходилось!
— Тогда давай поспешим извлечь тебя из этой неприятно пахнущей лужицы, — подмигнул трибун.
