ГЛАВА 1: Эрика
– Ты никогда не имела права любить, – говорю я собственному бледному отражению, собирая в шкатулку драгоценные заколки Эрики.
Мою хозяйку звали Эрика Николетта Дьёрфи. Наверное, в другой жизни или в другом королевстве я бы звала её сестрой. Но у нас? Когда я родилась, меня не внесли в метрическую книгу. Такое не было редкостью по разным причинам, но в нашем королевстве, если тебя не было в книге, ты не был живым. Лишь вещью. Меня могли и вовсе едва не продать, если бы маленькая Эрика тогда не влюбилась в мои кудряшки и не попросила папу оставить «эту куклу» себе.
Меня назвала Эрика, мне было два года, когда пятилетняя Эрика меня встретила. Так вот, Эрике я была сводной сестрой, только её отец – мелкопоместный дворянин – нагулял меня с одной из горничных. В нашем королевстве? Сущий скандал, ужаснейший мезальянс. Но самое смешное, до вязкого страха? Общество осуждало мою мать за то, что она выносила меня и не убила после рождения, а никак не моего отца, принудившего её к соитию. Поэтому мама прятала меня ещё два года, а меня нашли плачущей в её комнатке, когда она сильно простудилась и заснула навсегда. Так я попала к отцу, который хотел от меня избавиться – но Эрике, его единственной «полноценной» дочери, так понравились мои чёрные пружинки вместо волос. Она назвала меня «Лия Ленхардт», потому что ей понравилось, как это звучало…
У моей матери был муж и сын: они отвернулись от неё после моего рождения. У Эрики мать погибла при родах её младшего брата или сестрёнки, но её отец больше не женился.
Но. Я заставляю себя улыбнуться и «поправляю» улыбку в зеркале, чтобы она отражала лишь наивное счастье.
– Эрика выходит замуж, – шепчу я своему отражению в зеркале. Мотаю головой, продолжая убирать вещи Эрики с небольшого комода, где я привычно делала ей причёску. – Эрика выходит замуж за него…
Для моего положения? Жизнь у меня была просто прекрасной: я выросла рядом с Эрикой. В первые годы она настояла, чтобы я ела рядом с ней, а не остатки со стола. На уроки я ходила вместе с Эрикой, и хотя преподавателей нанимали сугубо для неё, никто не мешал мне сидеть рядом и запоминать. Я не донашивала её платья, я носила те, которые «ей не понравились». Причём это могло быть что-то совершенно новое, но если Эрике казалось, что на мне оно будет лучше, она капризничала и кричала, что оно ей не нравится. Иногда мне казалось, что она выбирает и вещи, которые понравились мне, чтобы потом от них отказаться и чтобы их потом спихнули мне. Потом я в этом убедилась: Эрика хоть и играла и наряжала меня как куклу, но я была её самой любимой куклой.
