Фу, как мерзко воняет! И мокро… И нос болит, как будто мне в него…
Так. Стоп!
Холодно, всё тело болит, снизу чем-то колет. Лежать чертовски неудобно. Я… Что?
Я почему-то лежал на животе на чём-то холодном, мокром и колючем.
Что?..
Попытался открыть глаза – не получилось. Веки чем-то больно зацарапало. А если сейчас глубже воткнётся?..
Я обмер от ужаса. С перепугу резко вдохнул, поперхнулся, едва сдержал кашель – тихо, тихо, не шуметь, не дёргаться… Горло саднило так, будто я долго орал или… Ещё от чего-то бывают схожие ощущения. Не могу вспомнить. Крепко же меня приложило… А чем, кстати, меня приложило-то? Что вообще со мной такое?
Я немного полежал, ровно дыша и набираясь храбрости. Спокойно, спокойно… Попробовал пошевелить пальцами – вроде движутся, что-то их колет, всё чувствую… Не парализован, это уже хорошо. Надо всё-таки попробовать осмотреться и понять, что тут творится, вдруг получится.
Я осторожно опёрся на руки и медленно поднял голову. Открыть глаза больше ничего не мешало.
Осмотреться-то получилось. А вот понять хоть что-то – нет.
Я огляделся по сторонам – и выругался. Это было первое непечатное выражение из многих, многих сотен, произнесённых мною в течение первого дня.
Потом привык, конечно. Успокоился. Но далеко не сразу.
А кто бы смог быстро смириться с тем фактом, что он лежит почти голый – в обмотанной вокруг бёдер полуистлевшей тряпке – посреди заболоченного луга, на пожухлой и подгнившей мокрой траве (она и воняла так отвратительно – терпеть не могу запах гнилой растительности)? Кругом ни души, ни постройки… Глубокая осень, мокро, холодно.
И…
Я не помню, как сюда попал.
И где был до того, как сюда попал, тоже не помню.
И самое прекрасное – я не помню, кто я вообще.
Что можно сделать в такой ситуации? Понятия не имею. У меня получилось поначалу только ругаться с подвываниями, потому что – плевать я хотел на то, что про меня подумают, тут и думать-то некому, никого вокруг нет и не предвидится! А мне было страшно. Паршиво и страшно. И хотелось верить, что я сплю и вижу плохой сон.
А что можно сделать дальше, когда ругаться уже устал, да и логика подсказывает, что крепкие выражения – всё-таки не заклинания, сколько их ни повторяй, чуда не случится? Поднимаемся на ноги и идём. Куда? А не один ли… Стоп, я ж хотел перестать ругаться. В общем, какая разница, если со всех сторон куда хватает взгляда – картина ровным счётом одинаковая?
В общем, встал я и пошёл. Чавк-чавк, хрусть-хрусть, шур-шур – трава под ногами то мокрая и перегнившая, то сухая и колючая, то даже подмороженная и ломкая. А я, между прочим, босой!
