ГЛАВА 1
Щелк.
– Франческа! Франческа, я знаю, что ты здесь! – звонкий юношеский голос разнесся над полусонным полуденным базаром. – Франческа!
Смех против воли сорвался с губ – не найдет, точно не найдет.
Юркой тенью я метнулась в узкий просвет между шатрами. Протяжно звякнули колокольчики, метнулся из-под ног пригревшийся рыжий кот.
– Франческа!
– Юная леди Льед, да куда же вы!
Звякнула монетка, опускаясь в разрисованный стаканчик. Прижав палец к губам, торговка в пестром тюрбане торопливо закивала – не видела, не знает. Старая Маргретта всегда занимала нашу сторону в этой игре.
– Франческа!
Щелк, щелк.
Взгляд зацепился за циферблат на часовой башне, венчающей угол глухой стены дворца Морелли. Две тяжелые кованые стрелки – часовая и минутная – застыли, тесно прижавшись друг к другу, а тонкая полоска, отмерявшая секунды, двигалась медленно-медленно, безнадежно не поспевая за несущимся вскачь сердцем.
Почти полдень. В два отец ждет меня в доках, а значит...
– Франческа!
– Тихо, тихо...
Колыхнулись цветастые ткани, занавешивающие вход в шатер. Горячие руки обхватили меня, втягивая внутрь, в прохладный полумрак. Губы почти коснулись уха.
– Тише. Сейчас пройдет мимо.
– Франческа!
Совсем рядом.
Я прикусила губу, сдерживая смех. Глупо попасться вот так, когда ровно в полдень игра закончится моей победой. Надо только... стоять тихо.
Щелк. Щелк, щелк.
Ловкие пальцы скользнули под распахнутые полы расшитой золотыми нитями накидки, пробежали по краю узорного пояса, почти касаясь голой кожи. Внутри все замерло в томительном предвкушении – сладком и вязком, как патока. Сейчас я развернусь, притворно-сердитая, будто возражаю, а он...
А он посмотрит своими невероятно-синими глазами и одним взглядом сломит мое сопротивление. Властно притянет к себе, приподнимет мое лицо...
Но что-то мешало, не позволяло, забыв про все, покориться жадным рукам. Что-то пульсировало на краю сознания назойливой тревогой. Что-то было не так.
Щелк. Щелк, щелк. Щелк-щелк-щелк.
– Лорд Льед! Они снова сбежали вдвоем! Лорд Льед!
Сердце оглушительно ударилось о ребра, перекрывая назойливый стрекот в ушах.
Папа.
Я повела плечами, высвобождаясь из объятий. Подалась вперед. Тяжелая пестрая ткань качнулась в сторону, впуская под купол шатра свет и полуденный зной, поднимавшийся от раскаленных камней.
Щелк-щелк-щелк-щелк. Щелк.
Что-то не так. Не так…
– Фран...
Огромная площадь, залитая ярким летним солнцем, расстилалась перед глазами. Словно океанский прибой, выплеснулся из полутемной прохлады крытых улочек Белого города шумный и многоцветный воскресный базар, укрыв мостовые узорчатыми коврами и пологами шатров. До рези в глазах блестело золото и медь, колыхались подолы шелковых накидок и шарфов, шелестели ветви цветущей акации под стенами дворца Морелли. В воздухе витал запах жара и специй. Искрился хрустальными брызгами высокий фонтан.
