Колонна зондер-батальона «Gespenst»[1] входила в старый больничный городок. Корпуса красного кирпича, укрытые летней густой зеленью, являлись конечной точкой маршрута. Для выполнения задания моторизованному батальону под командой штурмбанфюрера СС[2] фон Бравена пришлось выдвинуться на юг от города Червены, где подразделение уже проделало огромную работу по зачистке территории от евреев.
На карте этот кружок был помечен как «Огнев лог». Наименование места предстоящей спецоперации, неподалёку от бывшей границы с Польшей, являло собой образец совершенно непроизносимой славянской тарабарщины.
– Окнеф лёк, – Генрих фон Бравен ещё раз попытался воспроизвести вслух это лингвистическое безобразие. Однако не преуспел, а потому решил до конца операции именовать этот место попросту – «Клиникой».
Остро отточенным карандашом фон Бравен зачеркнул на карте старое название, то ли украинское, то ли польское, и написал сверху новое – немецкое «Klinik». Полюбовавшись с минуту на дело рук своих, Генрих почувствовал себя конкистадором Великого Рейха, чистильщиком от варваров, расширителем новых жизненных пространств и, наконец, героем германской нации. Как всегда, эта мысль порадовала комбата и настроила его на рабочий лад.
Офицер распахнул серую дверцу бронетранспортёра, раскрашенную коричневыми пятнами. Проигнорировав ступеньку, он молодцевато спрыгнул на чисто выметенную дорожку, мощёную жёлтым камнем. Сорокалетний Генрих фон Бравен пребывал в прекрасной физической форме и замечательном настроении. От природы худощавый и высокий австриец обладал нордическим складом психики и, как и подобает арийцу, отменным здоровьем.
Здесь ничего не говорило о войне, и добротное краснокирпичное здание сразу пришлось по вкусу подполковника.
– Это и есть главный корпус самой больницы, – осматриваясь, догадался он.
Три этажа, стрельчатые окна. Высокие и стройные, словно фрейлины, башенки с бойницами. Само здание, длинное как змея, терялось где-то в зелени деревьев.
Неведомый архитектор начала прошлого века был настоящим арийским профессионалом. Элементы готики он сочетал с тогдашним модерном. Получилось нечто симпатичное, смахивающее на резиденцию германского курфюрста начала восемнадцатого века.