– Мой отец тяжело болен. Он медленно и мучительно умирает, – с трудом сдерживая рыдания, выдавливаю я, – с каждым днём ему становится всё хуже и хуже. Это так больно – смотреть, как твой самый любимый человек угасает!.. А ведь он так любит жизнь!.. Вы можете его спасти? Пожалуйста!
Чувствую, как по щеке слеза катится, но смахнуть не пытаюсь. Сижу ни жива ни мертва, уставившись на единственный источник света в тёмной комнате – трепещущий огонёк свечи. Он будто стал для меня воплощением последней надежды – погаснет свеча, умрёт и надежда.
– Почему ты пришла ко мне? – раздаётся скрипучий голос из темноты.
– Мы с мамой уже всё испробовали! Лучшие клиники, дорогостоящие лекарства, операции!.. Но доктора даже с диагнозом определиться не могут! Единственное, в чём они единодушны, так это в том, что отцу осталось не больше месяца…
Голос осекается, слёзы в два ручья бегут. Что бы ни предложила ведьма, на всё согласна. Главное, чтобы помогла, не отказала.
– Я спрашиваю, – терпеливо повторяет старуха, – почему ты пришла ко мне так поздно, когда ничего уже не исправишь?
– О боже!.. Я только недавно узнала о вас, посоветовали знающие люди… Но неужели я пришла зря и вы ничем не сможете помочь? Пожалуйста, прошу вас!
– Что ты можешь предложить взамен? – следует закономерный вопрос.
– Всё что хотите! Только спасите папу! – молю я. – Денег у меня немного, но я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы достать их в кратчайшие сроки.
– Материальное меня не интересует, – отзывается ведьма. – Отдай то, что дорого лично тебе.
Капля расплавленного воска ползёт по свече, застывая на ходу. Воздух в комнате густеет.
– Папа всегда любил слушать, как я пою, – вспоминаю я. – Он и сейчас говорит, что только мой голос держит его в этом мире. Может быть, вы возьмёте его? Мой голос, мой талант?
– О нет. Что тогда удержит твоего отца в самом лучшем из миров, если ты отдашь то, чем он дорожит? Я прошу отдать то, чем дорожишь ты.
– Простите, я вас не понимаю.
– Уверена, что понимаешь. Ты умеешь любить как никто на свете. Это твой самый ценный дар, и я хочу именно его.
Я невольно вздрагиваю и подаюсь назад, очевидно, совсем растворяясь во тьме, ибо огонёк трепещет, будто силится отыскать моё лицо, а ведьма гневается:
– Придвинься ближе. Положи руки на стол.
Я делаю, как велит ведьма. Огонёк выравнивается, освещает чуть подрагивающие, сцепленные в замок пальцы. Камушек на помолвочном кольце отражает мерцание пламени.
– Ты должна расстаться с Джастином, – говорит ведьма.
– Откуда вы знаете, как зовут моего жениха? – искренне удивляюсь я.