Ночью приснился завод. Большой грязный, шумный. Утром проснулся с запахом масла, руки испачканы в мазуте. Ногами стянул одеяло, пошёл в ванну.
– Привет, – жена со щёткой во рту, смотрела новости на экране зеркала в ванной, – опять завод?
Кивнул. Наклонился поцеловать.
– Не-не-не. Мне на работу, от тебя потом не отмыться, – улыбнулась отражению в зеркале, – и трусы надень.
После начала «Завода» жена стала спать отдельно. Вернее, он стал спать на диване. И любви стало меньше. Графики не совпадают. Вечером она уставшая, он с инструментами. Утром она рада любви, а он в мазуте. Две недели без любви.
– По утрам, надев часы, не забудьте про трусы, – Ольга вытерла свои руки, нанесла крем и духи, растёрла, – я приду поздно. Не жди. Каша на столе.
Сунул руки под воду. Какой-то странный мазут. Потёр пальцами. Может дело в смазке? Тыкнул в зеркало: «Лаборатория».
– Проверьте состав мазута. Отправляю вам образцы, – поднял салфетку, бросил в пневмопочту, – Зимин. 10 апреля. Ночной Заслон.
Трусы надевать не стал. На столе каша. Заварил кофе. Задумался. Обычно задачи решались за пару дней, максимум три. А тут две недели. Открыл бумажный отчёт за прошлые дни. По электрике вопросы есть, но это решаемо. Металл вроде в норме, лучше проверить. Крепёж проверить? Или саботаж рабочих? Надо вникать глубже.
Рукой взял кашу с тарелки, потёр между пальцев. Понюхал. Неужели смазка? Сунул пальцы в рот. Тарелку бросил в раковину. Прошёл в комнату, открыл ноутбук. Белый лист сегодняшнего дня. Итак.
Сверху большими буквами – «Отчёт». Ниже, слева – «Танковый завод, Челябинск».
Справа – 10 апреля.
Немного подумав, добавил скобки: «17 марта 1942 год».
«Двигатели встают через несколько часов работы. Признаков саботажа нет. Взяты образцы масла. Отправлены на экспертизу…»
Посмотрел в окно. Пустой город. Второй год карантина. На приоткрытой форточке, словно зовя на улицу, висела медицинская маска. Прогуляться, что ли? Лаборатория часа два будет возиться. Но погулять не удалось.
Ноутбук запел, входящий. С конторы. Слепив серьёзное и почти выспавшееся лицо, нажал кнопку ответа.
– Клара Захаровна, здравствуйте.
– Лёшь, что ты начал опять, – лаборант Саня Петров вытер рот от крошек пончика, поправил очки, – я между прочим, твою заявку вне очереди взял.
Лёша уважал опыт лаборанта, его профессионализм и скрупулёзность. Они почти дружили, а по пятницам сидели в баре на Литейном. Но «учёный вид» Сани очень напоминал математичку из школы, Клару Захаровну Эпштейн. Такие же очки, голубые глаза, кудри и белый халат. Ещё указку в руки добавить и сто процентное совпадение. Алексей постоянно подшучивал над коллегой, но в рамках приличия, так сказать.
