1. Пролог
Бревенчатые стены терема содрогались от гула.
С самого утра в хоромах кмета пыль столбом. Ещё бы! Такое событие – сам князь приехать изволит! Забава смахнула со лба пот и, крепче прижав к себе стопку полотенец, шмыгнула в распахнутые двери.
Надобно в покоях порядок навести, чтобы гостям дорогим спалось сладко.
Покрепче перину взбить, грязь убрать, полы скребком дочиста выдрать… Ох и трудно это! От студёной воды пальцы ломит, под кожу занозы забиваются… Но Забава готова была хоть языком мыть, только бы яства на стол не раскладывать - уж слишком близок пиршественный зал к покоям кмета.
Чтоб его лихо сожрало!
Забава вздрогнула, скорее подошла к разобранной кровати. Нельзя думать! Надо делом заняться!
Перекинув толстые косы за спину, она потянулась к подушкам, но в следующий миг с визгом полетела на кровать. А сверху навалилось грузное тело.
Схватив ее за волосы, нелюдь дёрнул так, что чуть шею не свернул!
- Что ж ты, Забавушка, такая неловкая? – зашипел в ухо, обдавая вонючим дыханием. – Аль нарочно дразнишь, намеки делаешь?
И кмет захохотал, больно стискивая ее бедро.
Забава только губу до крови прикусила. И, зажмурившись, взмолилась всем богам.
День ведь на дворе! Прислуги в тереме полно, воины ходят! Неужто посмеет? Нет, не переживет позора! Не выдержит!
По щекам хлынули горючие слезы. И кусочек хлебца, что она перехватила на кухне, встал под горлом комком тошноты.
Ей сейчас дурно сделается!
- Ай и ладная ты девка, Забавушка, - продолжал шипеть гад, до боли сминая то бока, то грудь. – А уж волосы каковы - чисто золото сверкает-переливается. Богатство!
Да она бы это богатство обрезала да в реку Чудь бросила! Пусть бы разъели их темные воды, ни волосинки не оставили!
А под грубыми пальцами уже трещала ткань платья.
Воздух колом из груди вышибло: ни вскрикнуть, ни слова молвить.
Да и не тронут мольбы Бокшу. Сколько девок уж слезами умылось, а иные вовсе сгинули.
Но только Забава хотела взмолиться мертвой богине, чтобы та вырвала ее душу из тела и навсегда избавила от мучений, как от дверей донеслось тихое покашливание.
- Прощенья просим, благородный кмет… Первые гости уже прибыли.
Бокша забористо ругнулся.
Но все же дал свободу. Только для того, чтобы крепче схватить за косы и развернуть лицом к себе.
- Даже не думай сбежать, девка! – оскалил лошадиные зубы. – А если хоть попытаешься - сестрёнки твои замест старшенькой в постель мою лягут! Поняла?!
И швырнул на пол так, что кости хрустнули.
Сквозь слезы Забава видела, как удаляются от нее расшитые золотом да алыми шнурами сапоги.
