Я притаилась, прислушиваясь к громким шагам из коридора. Сердце бешено стучало в груди.
— Мефисто, где ты усатый прохвост? Куда делась наша гостья? Аннушка, отзовись! — раздался взволнованный окрик ректора.
Уф, можно выдохнуть, это всего лишь дракон.
Только хотела ответить, что я здесь и сейчас выхожу, как дверь в ванную быстро и широко распахнулась и я, не соображая что делаю, завизжала во всё горло. Резко, высоко, пронзительно, будто мышь увидела.
Дракон застыл в дверях, уставившись на меня круглыми от удивления глазами. Зрачки светились, лицо красное, ноздри раздувались. Но выходи́ть, и закрывать за собой дверь мужчина не спешил. Обомлел, видимо, то ли от моей неземной красоты, то ли ещё отчего.
Я перестала кричать, закашлялась, во рту неприятно саднило.
— Почему ты кричишь? Увидела что-то страшное? — он в два широких шага прошёл вглубь, загляну в душевую, посмотрел по углам. — Ничего не вижу, никаких признаков потусторонних сущностей или нежити. Из-за чего визжала?
Прочистила горло, оно теперь безбожно болело, будто кто-то наждачной бумагой прошёлся по нему, сказала:
— Да, увидела страшное! Тебя! А ничего, что я не одета? Этот факт тебя не смущает?
— Да всё в порядке, я не стесняюсь, — ответил этот несносный наглец и продолжил меня пристально разглядывать.
— Зато я стесняюсь! Я, вообще-то, голая и это неприлично!
— Вообще-то, — передразнивая меня, улыбнулся Антон, — ты не голая, а замотана в огромное пушистое полотенце, закрывающее тебя почти до пят! Но если тебя моё присутствие нервирует, то извини, я не специально. Думал, что-то случилось, раз ты так кричала. Поспешил на помощь.
— Ну сейчас-то уже можешь выйти, раз опасности нет? — сказала я. Дракон поднял руки вверх, в жесте сдачи, и продолжая улыбаться, взялся за ручку двери. Я добавила: — В следующий раз стучаться сначала попробуй, а после уже заходи, глядишь, и кричать никто не будет.
— Откуда мне было знать, что ты в ванной? Табличку же ты не повесила, — бросил возмущённо он. Нет, он ещё и возмущается?! — Я тебе кое-что из одежды в комнате оставил, позволил себе пару вещей приобрести на свой вкус. Они более подходят для нашего мира, чем твои странные штаны-дудочки. И как только в такие штуковины ноги пролезают?
— Ах, ты выбрал, значит? Разве мы не собирались сходить вместе на рынок? — меня стал раздражать это мужик, пусть он и трижды красивый! Мало того что наглый и бесцеремонный, так ещё и за меня решил во я должна быть одета. — Мой вкус тебя, значит, не интересует?
Нет, так дело не пойдёт! Если ректор продолжит себе и дальше вести подобным образом, то друзьями мы с ним точно не станем, а значит, не видать мне от него помощи.
