– Опять ждем только его, вроде здесь-то уж все мы равны! – плешивый мужичок преклонных лет, нетерпеливо поерзав, принялся утирать свое широкое лицо рукавом украинской вышиванки.
– Эээ, не стоит тибе тут так гаварит, нимного ти имеиш заслуг, чтоби тут сидет и решат. Эх, ни разглядэл я тэбя тогда, моя вина, – тут же выговорил ему с сильным кавказским акцентом сидящий рядом усач в наглухо застегнутом военном френче и раздраженно сунул в рот пустую трубку.
Плешивый обиженно засопел и отвернулся.
– Не надо, Виссарионыч, ссориться! Нам вместе надо держаться, а то опять эти империалисты вверх возьмут, – после долгого предварительного кряхтения и причмокивания вступил в разговор грузный мужчина с соболиными бровями, сросшимися на переносице. Устав от этой фразы, он сцепил пальцы своих рук на животе и погрузился в старческую дрему.
Кавказец, гневно метнув на него взгляд, открыл было рот для тирады, но после недолгой внутренней борьбы, в сердцах махнул на него сухонькой ручкой с маленькими пальцами и продолжил грызть чубук трубки.
– Здесь-то уж все едино, шта капиталисты, шта нет, – медленно пробасил еще один собеседник этой группы с высоко зачесанным седым чубом.
– Тибе-то все одно! Из-за тибя, да и второго такого же партийного придателя сийчас и будим ришать, что со страной делать. Вах! – тут же вскинулся неугомонный кавказец,– А! Ничего! Скора и он здесь будит со своей пятнатой башкой!
– Ну-ну! Будет вам! Николаич, а ты бы действительно помолчал. Он прав, с тебя гниль-то началась, – бровастый мгновенно вынырнул из дремы и произнес фразу без привычного причмокивания.
Седовласый что-то ворчливо промычал про себя, но благоразумно озвучивать этого не стал.
Напротив этой группы пока непонятно чего ждущих людей, располагалась еще одна, гораздо более многочисленная, в которой в отличие от первой были и дамы. Вид собравшихся в этом месте сразу же определял их принадлежность как к времени достаточно уже прошлому, так и к высшим слоям общества. Немного дисгармонировал с общим стилем одежд лишь сидящий с краю мужчина, носящий простую военную форму и обладающий ухоженной бородкой и усами. Именно он, услышав краткий диалог представителей «новой формации», брегзливо поморщился и обратился к своим, однако достаточно громко, чтобы его услышали и те и другие:
– Никак не могу понять Его пристрастие выслушивать абсолютно всех, даже этих хамов, добравшихся путем обмана и злодеяний до престола. Они, по моему, не могут участвовать в принятии судьбоносных решений. Ведь, именно благодаря им наша Святая земля стала рушиться в пучину Мрака!
