В домике для гостей, который выделили для Инрики, царил настоящий хаос. Летали ножницы, иглы, лекала, парили перья и танцующими привидениями крутились широкие ленты белоснежной ткани. Временами на присутствующих осыпался звездопад блёсток, и Хмур в это время беспрестанно чихал, разбрызгивая разноцветные искры магии.
В центре этой вакханалии, поигрывая сантиметровой лентой, будто плёточкой, госпожа Милена Зэпарж покрикивала на своих подручных:
— Ты что, хочешь сделать из дракона пирожное с кремом? Я сказала три слоя органзы! Эй! Куда лепишь шнуровку? Здесь вышивка будет! Стоп! Оборочки вышли из моды...
Белла и Майя расположились на подоконнике и, жуя оладушки с джемом, сочувственно поглядывали на Инрику, которая стояла посреди комнаты и, раскинув руки в стороны, боялась лишний раз вдохнуть. Когда над головой пролетал дымящийся утюг, девушка бледнела и зажмуривалась.
Но невеста сразу заметила, когда я вошла. Покосилась на меня с мольбой и пролепетала:
«И зачем люди мучают себя тяжёлыми юбками, в которых можно запутаться? А эти ужасные корсеты? Настоящая пытка! Может, ну её, эту свадьбу?»
— Твой Ардон не побоялся дать магическую клятву, что последует за тобой, если придётся, и в мир драконов. Неужели ради него ты не сможешь потерпеть небольшие неудобства? Что же это за любовь такая?
Она закатила глаза и мученически простонала:
«Ла-а-адно! Только ради моего Додончика!»
В это время раздался счастливый визг и мои девочки, забыв про оладушки, бросились мимо меня. Развернувшись, я увидела, как крошки облепили невероятно красивую девчушку, похожую на фарфоровую куколку, и не сразу узнала малышку Катти. Прошло не так много времени, но она, кажется, вытянулась на несколько сантиметров и догнала по росту Майю.
— Позвольте поприветствовать вас, госпожа Соксхлет. — Юная фрейлина присела в изящном реверансе. — Простите, что приехала без приглашения, но я надеялась на вашу доброту и понимание.
Наступила полная тишина, мы были потрясены, как сильно изменилась наша непосредственная Катти, и я не могла сказать, что перемены мне по душе. Мне никогда не нравилась жеманность.
— Как я справилась?
Девочка покосилась вправо, и мы увидели приближающегося Рая. В паже, одетом в облегающие брюки, высокие сапоги и камзол, расшитый золотом, никто бы не признал чумазого и растрёпанного воришку, которого я спасла от расправы толпы.
— Ты была великолепна, — добродушно улыбнулся юноша, вмиг напоминая себя прежнего.
Катти, взвизгнув, кинулась обнимать меня.
— Дуняша! Как же я скучала! А ты? Узнала меня? Как я выглядела? Ты удивилась?
