Я сидела, и бессмысленным взглядом смотрела в окно кареты. Голова покачивалась в такт движения. Кристаллы медленно мигали, показывая уровень самодвижущейся магии в них. Я же тихо закипала от гнева и злости. Целую неделю я безрезультатно пыталась переубедить отца, что отбор королевских невест не самая хорошая идея. Но тут неожиданно на его сторону стала маменька, некогда первая красавица Империи и невеста самого Короля.
Против двойной силы родительских нравоучений я устоять уже не смогла, и меня все же засунули в вычурную черную карету с платиновыми декорами по резным пузатеньким бокам. На все мои увещевания, что я прекрасно доберусь в седле, уже согласна была даже на дамское, мне было высказано только презрительное фи.
Видите ли, благородные Виконтессы не ездят верхом на смотр невест. Мама резко оживилась и пришла в движение, переполошив весь наш уютный дом. Такого представления я еще не видела: когда суровые детины, под два метра ростом и бандитской наружности, таскают тюки с тканями, шляпные коробки и стойки с готовыми платьями. Весь женский коллектив, даже беременный и раненый, собрался в парадной гостиной, и внимательно наблюдал за сборами.
Мужская часть гильдии тихо и по стеночке перебиралась подальше от разбушевавшегося женского царства. От количества собранных в дорогу нарядов меня начинало мутить. Почему нельзя носить обычные брюки и рубашку. Я хоть и родилась в придворной семье, но там ни разу не была. И ко двору представлена не была. Наша семья считалась затворниками. Но в тоже время никто не мог взять в толк, откуда такие роскошные экипажи и наряды у моей матушки.
Та же, словно намеренно на ежегодном посещении храма Малка, наряжалась во все лучшее сразу. Нет, не так, она целый год готовилась к этому дню, и шила наряд, заказывала украшения, шляпку и обувь на умопомрачительной шпильке. Мне потребовалось почти полгода, чтобы научиться на них нормально держаться. Но тут не спас даже отец, мама выдрессировала истинную леди придворного наполнения. Я умела не только метать ножи и убивать прикосновением отравленной перчатки, но и танцевать все танцы всех сезонов и всех раутов, сносно музицировала на волшебной арфе, и вышивала гладью. Только я в самом страшном сне не могла представить, что все эти навыки мне потребуются в моей криминальной жизни.
И вот я отсиживаю свою пятую точку на мягкой подушке кареты, которую за неделю собрали наши мастера, и дико злилась. На себя, на отца, на мать, и вообще на весь двор разом. На кой-мне вообще сдался этот отпуск, три месяца, проведенные взаперти, уже показались мне адом на земле, а тут еще и это. Два месяца, потраченные в пустую, и если я вылечу намеренно, меня дома ждет головомойка, у отца полно шпионов, а матушке тут же поведают кумушки по переписке.
