ГЛАВА 1
– Когда-то, когда горы были ещё высоки, а мудрость драконья велика, просили поделиться ею люди, чтобы стала их жизнь наполнена смыслом и знанием, – читала с выражением глава Ордена драконов леди Сибила. – Но настойчивость эта привела к тому, что стали драконы избегать людей, улетать в горы и дальние дали, поэтому приходится нам, их потомкам, сильно постараться, чтобы мудрость эту получить. Сдаваться нельзя, поэтому раз в жизни перед дипломом обязаны адепты Ордена драконов найти того единственного, самого мудрого дракона, у которого можно почерпнуть из кладезей знаний что-то одно, что можно вплести красной нитью в свою дипломную работу и сохранить как лучшие дни своей жизни!
Клянусь, на последнем слове она сморгнула прозрачные слёзы с глаз! Ну что за экзальтированная особа!
На кой ляд надо бегать за несчастной животиной и трясти её на вековую мудрость?! Зачем нужна этому заведению библиотека, хотелось бы мне знать?!
В какой несчастливый момент мне пришло в голову вступить в этот драконий орден?
Да помню я, от безысходности одинокого существования. Даже вспоминать не хочу. Пять лет я притворялась фанаткой мудрых драконов, надеясь, что к выпуску что-то изменится, и мне не придётся тащиться в даль дальнюю, чтобы издеваться над психикой долгоживущих, пытаясь добыть какую-то пыльную мысль для диплома. Я понимаю, что всё новое – это хорошо забытое старое, но тут уж прямо перебор какой-то!
Началось всё с того, что я поступила на первый курс Академии целителей имени Крофуса Пепетриуса.
Не знаю, почему высшие силы наделили меня столь мощным даром при таком непосредственном и жизнерадостном характере. Даже казалось, что меня с кем-то перепутали. Мне бы огненными шарами швыряться, ползти к врагу под пологом невидимости, покорять непокорённых, а я с пробирками, растирками и сопливыми пациентами вынуждена возиться, что доставляет большие неудобства и мне, и им.
Их понять можно. Никто не рад быть подопытной мышью практикантки-энтузиастки. Я и не скрывала, что пользоваться тем же рецептом, что и тысячу лет назад, может быть, и не так эффективно. У меня всегда были идеи по усовершенствованию составов, сиропов и мазей, что придавало моей скучной жизни налёт исследовательской деятельности.
Однако моим пациентам это придавало иной раз разные цвета кожи, сыпь по всему телу, странные реакции организма, так что они совсем не разделяли моих интересов, а чаще жаловались ректору академии на мою косорукость.
Ректор Факстон был целителем с огромным стажем, всё же уж скоро триста лет практикует, его слово было законом в этой обители знаний. Для всех, но не для меня. Выговоры и внушения я получала регулярно, и не выгнали меня только потому, что батюшка с матушкой вносили за меня чудовищно неприличную плату и щедрые пожертвования на содержание академии.
