Она проснулась от звука капель, со звоном разбивающихся о бетонный пол. Глаза открывать почему-то не хотелось. И холодно. И сыро. Очень холодно и очень сыро. Тело неимоверно затекло, казалось, стоит пошевелить хотя бы пальцем, и её насквозь пронзит миллион раскалённых острых иголок. С трудом пересилив слабость и дикое нежелание что-либо делать вообще, открыла сперва один глаз, затем второй. Это тоже оказалось непросто, веки опухли так, будто она выпила не менее литров трёх воды за раз… Перед глазами обозначился серый бетонный пол. Чуть в стороне, откуда-то сверху, прилетали тяжёлые капли и с брызгами разбивались о пол. Брызги долетали до лица. Сознание медленно, но верно пробивалось сквозь липкую и серую дымку головной боли. Полежав так ещё минут пять и вдоволь насмотревшись на грязный и мокрый бетон, пришла к выводу, что вставать всё же придётся. Села с трудом. Сил не было совсем, даже на это. Осмотрелась. Находится в квадратном бетонном ящике, иначе не скажешь. Посмотрела вверх, поняла, что вместо потолка что-то вроде деревянной решётки. Именно поэтому здесь не темно, как в склепе. И оттуда же капает вода. Наверное, там дождь…
Прислонившись спиной к ледяной стене, попробовала собраться с мыслями. Вопрос первый: «Где я?», естественно, остался без ответа. Но это ещё ничего, с этим можно определиться чуть позже. Намного больше её испугал второй вопрос: «Кто я?»… Вот это уже ввело в такой ступор, что она замерла, словно мраморное изваяние, минут на несколько.
Отсидевшись так, в более чем глубоком недоумении, встала. Держась за стену, сделала несколько шагов. «Ну, ходить могу, уже хорошо. Вроде бы ничего не сломано. Руки, ноги… Функционируют. Головная боль понемногу стихает… Очень хочется есть. Пить… Нет, пить не хочется. Почему же я ничего не помню? Даже имени своего не помню, уже не говоря о том, как попала сюда… Меня что, похитили? Накачали чем-то? Или просто по голове треснули, не просто же так она болит…»
Девушка провела ладонями по голове. Шишек нет. Ран тоже никаких не нашла. Значит, не били. Значит, чем-то напоили или вкололи что-то. Просто так память не пропадает на пару с сознанием. Кстати, сколько она здесь провалялась? Несколько часов? Или может суток? И как же меня все-таки зовут? Без имени… Словно не человек… Странное ощущение. Хоть бы имя своё вспомнить… Ничего… Вообще ничего, пустота. Единственное, что она знала – она женщина. Молодая. Сколько ей? Ну, по ощущениям, от 18 до 25. Не больше. Вот. На этом, пожалуй, её познания о себе заканчивались.
