Глава 1, в которой наш герой пьян и потерян, но пытается философствовать
– Свобода, говоришь? Ах, да, свобода. Свобода – это, конечно, хорошо. Окрыляет. Только не подразумевает ли свобода одиночества? – Марк откинулся на спинку стула, оглядывая собеседника сквозь кружку пива.
Это был высокий, даже в сидячем положении, молодой человек в чёрном плаще поверх серой футболки. Волосы его, чуть длиннее общепринятого, белели свежевыпавшим снегом. В серых глазах смешались некоторая потерянность и лёгкая злость.
– Почему одиночество?– Сева с пьяным удивлением посмотрел на него.
– Ну, как же. Ведь любые привязанности, любая ответственность ограничивают эту самую свободу.
– Обоснуй, – Сева глянул на Марка исподлобья.
– Начнём с начала. Детство. Всё детство ты зависишь от родителей, потом от учителей, от всякого рода воспитателей и пионервожатых.
– Пионервожатых? – Сева хмыкнул и разгрыз очередную фисташку.
– Извини, это из другого мира, – немного смутился Марк и поставил кружку на грязный столик. – Всё слегка путается в голове. Впрочем, неважно. Пионеры, скауты… идущие в месте… В каком месте? – он отмахнулся от потерявшейся в потёмках нетрезвого сознания мысли и продолжил: – Главное, что в детстве ты за-ви-сим.
– Не спорю, – Сева выдавил улыбочку и, дожевав орешек, вновь приложился к кружке. – Поэтому мы и стремимся поскорее стать взрослыми. Все дети играют во взрослую жизнь. Но только возможности у них ограничены фантазиями.
– И что, повзрослев, мы получаем свободу? Да хрен там! – Марк с чувством грохнул кружкой по столу.
Янтарные брызги разлетелись в разные стороны. Несколько фисташек выпрыгнули из тарелки и покатились к краю. Перед Севой возник выбор – ловить орешки, или останавливать разбушевавшегося собеседника. Он выбрал второе.
– Тише, тише, – Сева успокаивающе положил руку на предплечье Марка, озираясь по сторонам.
Орешки упали на пол с разницей в секунду. Тут же на один из них с хрустом наступила нога в высоком чёрном ботинке.
– Не выражайтесь, молодые люди! – грозно пробасил высокий грузный мужчина с рыжей бородой. – Мы же в культурном помещении находимся! Здесь кабак, а не какой-нибудь поэтический салон!
– Простите, пожалуйста, – Сева как можно милее улыбнулся. – Мы вас больше не побеспокоим.
– Что за чудное место, – Марк криво улыбнулся. – В кабаке даже выругаться нельзя!
– Так заведено, – Сева пожал плечами. – Это только поэтам позволительно. Ну, может ещё астрономам. Они ж звезданутые на всю голову.
– Звезданутые? – Марк задумчиво посмотрел на дым под потолком. – А это разве не ругательство?
