Мысли находились в беспорядке. Прошло всего несколько дней после разрушения академии, из которой им чудом удалось сбежать до прибытия войск императора. Они прошли долгий путь, не было времени обдумать и осознать произошедшее до конца. И вот сейчас, оставшись одна, Айладрин просто осела на пол, прислонившись спиной к двери, и разрыдалась.
В горле образовался комок, слезы текли по щекам, оставляя мокрые грязные дорожки. В груди все сдавило, ей не хватало воздуха, но каждый новый вздох причинял боль. Рин ощущала потерю так явственно, каждой клеточкой своего тела, а перед глазами постоянно мелькали образы прошлого. Их совместного прошлого.
Почему вампирша столь просто позволила себя увести? Почему не осталась с Алиндиром до конца? Смогла бы спасти его? Она должна была хотя бы попытаться! Должна была сказать, что прощает его! Что любит! Но не успела.
Беззвучно крича в темноту, Айладрин легла на пол и поджала колени, обняв их руками. Пустота, образовавшаяся в груди, затягивала в себя. Реальность обошлась с ней жестоко.
Огонь обволок все тело девушки, оставляя черные следы на грязном деревянном полу и двери. В деснах нещадно засаднило, клыки проткнули нижнюю губу, из-за чего во рту появился неприятный привкус. Рин старалась держаться до последнего, но две ее ипостаси – вампира и майры – начали противостоять друг другу с новой силой. Жажда крови увеличивалась, и даже краем утопающего во мраке сознания, она понимала, что больше не сможет жить прежней жизнью. Таблетки не помогут полностью обуздать голод, если вообще справятся с ним. И что же остается? Бежать. Бежать дальше от людей. Вырвать клыки. И надеяться, что никому не навредит.
Закрыв глаза, Айладрин погрузилась в свою боль, полностью растворившись в ней.
«Дедушка… Интересно, как он там?» — на задворках сознания вспыхнул новый образ. Такой знакомый и любимый. Нет. Она не может просто сдаться! Обязана ему жизнью. И не может уйти не попрощавшись!
— Рин, ты слышишь меня?
Сквозь пелену горечи и обиды прорвался обеспокоенный голос, и, сделав усилие, девушка открыла глаза.
— Рин, пожалуйста, посмотри на меня! — взяв ее лицо в руки, Каен облегченно вздохнул, когда она очнулась. — Ты напугала меня! Я… прости…
— Ты не виноват, — прохрипела Айладрин, смотря, как на его шее пульсирует вена. — Лучше уйди.
И не думая последовать совету, подняв ее на руки, принц отнес подругу к кровати, босой ногой стянул покрывало прямо на пол и уложил ее на постель. Нависнув сверху, приблизил свое лицо так близко, что горячее дыхание обжигало ее холодную кожу. Два ярких нефрита, подернутые темной пеленой, смотрели на манящие губы. Голубые всполохи промелькнули в них, но парень закрыл глаза и отстранился, стиснув зубы.
