Пролог
– Кто они?
– Лазутчики королевы.
– Что ей надо?
– Всё.
Полная луна повисла над снежной равниной, освещая и удивительно ярко оттеняя искрящиеся грани далёких скал. Двое стояли у ледяного грота, почтительно склонившись перед угрюмым старцем. Их светло-бирюзовые плащи развевались на ветру, как и длинные волосы того же цвета. Они говорили почти неслышно на только им понятном языке, ведь даже у скал были уши, даже у ночного неба глаза.
– Великан бросил камень, – сказал старик.
Он сидел на скальном уступе, закутавшись в шкуру серебристого каркадонта, и казался погружённым в тягостные раздумья.
– Ты в безопасности, пока мы с тобой, отец, – с волнением произнёс один из стоявших.
– Полноте, за обретаемое платят утраченным. Не время тревожиться обо мне, когда решается судьба рода. Ваятели не допустят произвола, но безмерна лютость ненасытного чудища. Мало силы, и я повелеваю вам идти без меня. Помните, защитное заклинание слабеет с каждым днём, возвращайтесь до Ночи Великого Соединения. Труден и опасен путь по дикой планете, но более всего остерегайтесь двуличного Посланца.
– Кто рождён из вечных льдов, не боится чёрных когтей. Благослови своих верных ратников, верховный басилевс!
Старец встал, приблизился к молодой паре, обнял обоих и торжественно произнёс:
– Свершите невозможное, добудьте сокрытое, воссоздайте иллюзорное. И мудрейший Зему да поможет вам!
Книга 1. Тайна двух камней
Раз есть злые волшебники, пусть и добрые будут
Гл. 1. Крылатое предсказание
Уже темнело, когда мы с Ризэллой вышли из избушки. Накрапывал дождик, и с растопыренных ветвей высоченных деревьев на нас стекали целые струи воды. Вряд ли холодный душ нравился голубкам, но они смиренно сидели в клетке. Зато золотая рыбка только и делала, что ныряла, а затем проворно всплывала, каждый раз выражая нерадивым хозяевам крайнее недовольство. Вопила она усердно, не щадя ни себя, ни наших ушей, и её звонкий властный голосок разносился, казалось, по всему лесу:
– Опять куда-то тащат! Подумать же, до какого беспредела доходит легкомыслие людей! Шатаются неведомо где в самую скверную погоду! И чего не сидится на месте?
Запыхавшись, то ли от возмущения, то ли от беспрерывного ныряния, рыбка вновь опустилась на дно аквариума, но опять задержалась там недолго, торопливо вынырнула и продолжила перечислять человеческие пороки:
– Молчите, ветреные девицы? Ха-ха-ха! Сказать-то нечего! Людям всегда нечего сказать. Желания заготовили? Заготовили, как без них! Не столь важно каких, лишь бы захапать побольше, не приложив ни малейших усилий. А работает пусть другой. Заботиться о нём, о другом, необязательно, обойдётся. Возьмём, к примеру, такой обыденный предмет как корм, – при этих словах чешуйчатая говорунья, словно задумавшись, изящно изогнулась и посмотрела наверх, на темнеющие лоскутки неба, её выпуклые рубиновые глаза источали вселенскую скорбь: – Не пристало великим мира сего добывать хлеб насущный!
