Дэмьен Филлирэйт в очередной раз доказывал окружающим, что демонолог остается демонологом, даже в чужой стране, без любимой лаборатории под боком. С утра слуги, осторожно пряча необычные предметы в корзинах с бельем и фруктами, доставили Темному все необходимое.
Проводить ритуал в посольстве мешал личный приказ короля, а вот во дворце королевы Асаиды запрета на ритуалы был общим, а, значит, в нем можно было найти лазейку. Что Темный и сделал. Он приказал засыпать пол землей, взятой из цветочных горшков посольства – теоретически это была земля Дидериса, а уж в родной стране мало кто мог запретить Дэмьену проводить ритуалы. Не торопясь, Темный расчертил полкабинета, отправив мебель левитацией в гостиную.
Одна пентаграмма, вторая… поразмыслив и тяжело вздохнув, Темный добавил к черным и красным символам белые. В конце концов, ребенок может оказаться Светлым…
Потом он разложил по углам кристаллы, водрузил жертвенные черепа – коня, быка и зайца, зажег свечи, и как величайшую драгоценность возложил в центр магического узора платок со слезинкой леди Бланш. Каплю крови фрейлины королевы раздобыть не удалось. А вот рассмешить девушку до слез – получилось. Дальше дело техники – предложил платок с монограммой, забрал и успел шепнуть консервирующее заклинание. Надо же узнать, чей ребенок занял место в сердце прекрасной леди Ардэль?
И нет. Несмотря на яростный спор со Светлым, Темный не собирался вредить малышу. Он просто лучше многих понимал, что даже молодой и сильной вампирше будет трудно выносить ребенка от Темного или Светлого. Разница потенциалов, напряжение магии… Лучше узнать все заранее и подготовиться. Есть ведь эликсиры…
В общем, так или иначе, но Дэмьен намеревался узнать цвет магии будущего младенца. Он уже возжег курения и свечи, встал в центре, собираясь капнуть на кристалл собственной крови, когда дверь в его покои затрещала и влетела внутрь, под напором светлой силы:
– Ты с ума сошел! – ворвался в кабинет взбешенный лорд Артин, – Неужели ты посмеешь причинить Ардэль вред?
– Идиот, – мрачно констатировал Темный. – Ложись! – и пассом уронил посла Светлых на пол.
Сорванное заклинание дало такой откат, что в комнате повылетали стекла, пол встал дыбом, а стены изрешетило осколками магических кристаллов. Череп очутился на люстре, а конский едва не наделся на голову Светлому.
Когда все стихло, Филлирэйт устало повторил:
– Идиот! Я хотел узнать, какой магией будет обладать ребенок, чтобы помочь леди Бланш с вынашиванием беременности!
– А если… малыш мой? – привстав задал вопрос лорд Артин.
