Мед забвения ждал ее на столе в бревенчатой хижине, укрытой от ветра под прибрежной скалой. Вчера запечатанный белым воском коровий рог привез из Уппсалы Хельги Левша. По уговору с конунгом, Хильд должна была выпить волшебное питье до последней капли. Тогда она забудет Орвара, Стаю и все страшные события последних месяцев. И дружбу с Фрейей. И свою первую, такую неудачную любовь.
Она накрыла рог салфеткой и оставила на столе. Теперь Хельги сидел на крыльце с пачкой сигарет и кружкой кофе, а она блуждала в скалах.
Крошечный пляж, на котором стояла хижина, был не виден с моря, причалить к нему мог лишь тот, кто хорошо знал здешние места. С остальной частью острова временное убежище Хильд связывала крутая, больше похожая на козью, тропа. Но были еще узкие, хитро спрятанные среди огромных валунов тропки, по которым и блуждала она вот уже три недели.
Нет, первые дни, конечно пришлось сидеть дома у печки. Болели швы, мышцы, болела душа и сердце. Но кожа срасталась, грубые валики рубцов бледнели, а сердце… его боль должно было излечить забвение, залитое в коровий рог.
Хильд и сама не понимала, почему не выпила мед сразу, как только получила его. Неужели она еще на что-то надеялась? Но Хельги молчал и не торопил ее, только курил и щурился на свинцовые воды озера Маларен. А она с утра бродила среди скал, пытаясь понять, как ей жить дальше.
Она подстелила под себя куртку и села на защищенный от ветра и брызг песок под нависшим скальным карнизом. Закрыла глаза и подняла лицо к небу, ожидая, когда случайный луч солнца пробьется между низкими облаками и коснется ее влажной кожи.
Становилось все холоднее и холоднее. То ли с Восточного моря надвигался холодный фронт, то ли скудного завтрака было недостаточно, чтобы позволить ее телу выработать достаточно тепла. Пора было возвращаться в хижину и принимать окончательное решение.
На берегу лежала большая моторная лодка, чуть дальше еще одна. Они занимали почти все пространство пляжа. Между ними стояли несколько мужчин. Черные куртки и туристические ботинки отличали их от местных жителей, носивших брезентовые плащи и резиновые сапоги. Впрочем, одному и куртка была не нужна. Он на полголовы возвышался над всеми остальными, а вздернутые до локтей рукава свитера показывали, что он не мерзнет даже в такой промозглый день.
Хильд развернулась и побежала. Деньги и присланные Хоконом документы на новое имя остались в хижине, но она не в состоянии была думать и рассчитывать, животный ужас гнал ее вперед, подальше от страшного человека. Она не услышала ни шагов ни тяжелого дыхания, просто что-то большое и тяжелое сбило ее с ног. По инерции она еще немного пролетела по воздуху, а потом приземлилась на горячее твердое тело.
