Глава первая. Смерть в оправе жизни.
Это была одна из тех зябких лунных ночей, что так вдохновляют поэтов на сочинение великих произведений, а протяжный волчий вой навевающий тоску на горожанина, скучающего у домашнего очага, одновременно вселяет ужас в одинокого путника, заблудившегося в лесу. Но холодная сталь меча, сжимаемого в руке, хоть и не могла согреть тело, зато согревала душу человека затаившегося в тени дома, стоящего в одном из бедных кварталов городка Кратус. Кровь ручейками стекала с его запястья, и капала ему под ноги. Но он не мог отвлечься для того, чтобы перевязать себя и остановить кровотечение. Всё его внимание было сосредоточенно на шагах, которые доносились с крыши. Они явно приближались. Ещё утром Конан, вполне довольный жизнью, входил в этот городок, и вот сейчас на него шла охота. Охота, в которой он был не просто жертвой, а раненой жертвой, по кровавому следу которой уже пустили собак, а охотники предвкушают знатный трофей.
Всего несколько дней назад, Конан шёл по тенистой лесной дороге. И казалось, что не было никого счастливее его на свете. За поясом покоился крепкий нож, в заплечном мешке лежала фляга с водой, а в кошеле звенело несколько серебряных монет, которые здесь было совершенно негде потратить. Свой меч он сломал прошлым вечером в схватке с напавшими на него разбойниками, которых было полно в этих местах. Первых двоих, с ножами, он уложил без особого труда, дрянные из них оказались бойцы, а вот последний, третий, доставил хлопот. И откуда только в этой глуши он взял боевой молот? От его удара меч Конана разлетелся на куски. И киммерийца спасла лишь его свирепость. Бросив бесполезный обломок меча, он со всей силы ударил бандита в челюсть. Челюсть не выдержала удара и сломалась, так же как не выдержала и шея разбойника, когда Конан её свернул.
Осмотрев молот, Конан увидел, что рукоятка изрядно подточена жучком, а сталь изъедена ржавчиной. Выбросив этот хлам, он выломал себе приличную дубину, которая теперь и покоилась на его плече.
Внезапный грохот в стороне от дороги привлёк его внимание и заставил остановиться. Насторожившись, он свернул в чащу, и пошёл в этом направлении. Всегда лучше знать, что тебе может угрожать и быть готовым к этому, чем трусливо прятаться, в надежде, что неизвестное лихо обойдёт тебя стороной. Хотя не только эти мысли подталкивали его, природная любознательность и жажда приключений были, скорее всего, его главными мотивами.
Вековые ели обступили его. Ветер играл в их кронах, и казалось, что деревья разговаривают друг с другом, поскрипывая и касаясь соседних веток. И это были единственные звуки, которые слышал Конан. В лесу наступила могильная тишина. Ни птицы, ни звери, ни даже насекомые не подавали никаких признаков жизни. Замерев на мгновение, киммериец начал красться к месту, где, по его мнению, был источник странного шума.
