Изнанка.
Глава №1
Генка Муханов никак не мог заснуть. Бесцельно разглядывал расплывшееся на беленом потолке темное пятно, напоминающее козлиную морду. Несмотря на все усилия, мысль о завтрашнем зачете по сопротивлению материалов взрывалась в голове подобно глубинной бомбе. Озноб, ударной волной, расходился по телу и затухал на кончиках пальцев ног.
Преподаватель дисциплины – Семен Григорьевич Лысенко (среди учащихся – Лыска), обещал быть особо предвзятым к прогульщикам. Но даже и без подобной угрозы у сачка Генки имелись веские причины бояться предстоящего зачета. Он абсолютно не был готов к испытаниям. Те несколько дней, которые отводились на подготовку, Муханов потратил самым бездарным образом: слонялся по друзьям, валялся на кровати, уставившись в телевизор, и заготавливал шпаргалки. Вчерашнее известие от «отстрелявшейся» группы, мягко говоря, было удручающим – зачет принимают оба преподавателя. Семен Григорьевич – собственно зачет, а Федор Александрович курсирует по аудитории. Списать – ни малейшей возможности.
Изможденный переживаниями, Генка с чувством ударил по подушке и с тяжелым вздохом сел на кровать. Электронный будильник показывал четыре с четвертью. С завистью Муханов посмотрел на пустующую кровать напротив, где должен храпеть (он всегда храпит) Антон Гриценко. Приятелю несказанно повезло, неделю назад он умудрился, выходя из автобуса, упасть и сломать ногу. Теперь он храпит в восьмой палате хирургического отделения ЦРБ.
Генка снова тяжело вздохнул, затем встал и, шлепая голыми ступнями по линолеуму, побрел на кухню. Со стола взял пачку, достал последнюю сигарету и сунул в зубы. Подошел к мойке, намереваясь выкинуть в мусорное ведро пустую упаковку. Наклонился, пальцами ухватился за ручку дверцы шкафа, как неожиданно изогнутый лебединой шеей кран вздрогнул и плюнул в раковину ржавой водой с окалиной. Через секунду бурая жидкость под давлением вырвалась из хромированного гусака уже серией коротких залпов.
Генка вздрогнул и принялся крутить «барашки» по часовой стрелке, но они почему-то прокручивались. Теперь из крана тонкой струйкой бежала темно-коричневая жидкость. Выступила в соединениях смесителя, набухла и засочилась, оставляя бурый след на раковине.
Взгляд уловил какое-то движение на стене прямо за краном, послышалось тихое потрескивание. Присмотревшись, в тусклом свете лампы скрытой под мутное стекло люстры, он увидел расползающуюся веткой трещину. Лазурь на голубой плитке посерела, покрылась сеткой мелких трещин.
В изумлении Генка отступил и уперся спиной в холодильник, сигарета вывалилась из открытого рта. Трещина добежала до потолка, одновременно с этим на крышку шкафа упала отколовшаяся плитка, и разлетелась на мелкие кусочки, словно пережженный черепок. Сточная горловина раковины отрыгнула бульканьем. Из сифона выползли, словно стебли вьюна, коричневые нити ржавчины, распустились рыжими листьями по дну мойки. Из дальней комнаты доносился глухой сбивчивый треск.
