1. Глава 1
— Пусть твой зверь выбрал мою чокнутую сестренку, но ты же знаешь, что я ничем не хуже. Во многом даже лучше, правда?
Томный голос сестры в каминном зале заставляет меня замереть перед приоткрытой дверью. Покрепче сжимаю в пальцах корзину с вышиванием, подаюсь к узкой щели проема и прислушиваюсь. Щеку обдувает теплым воздухом из натопленного зала. До ушей доносится треск поленьев в камине, шелест бумаг, тихое хихиканье — в замке прекрасная слышимость.
В голове разом вспыхивает десяток вопросов. С кем разговаривает Флора? Почему она в замке в такой поздний час? И откуда в ее надменном голосе столько хрипловатой, тягучей истомы?
Я бы зашла и спросила, но отчего-то ноги приросли к каменным плитам. Кошмар, что меня разбудил и подтолкнул спуститься на кухню посреди ночи, корзина с вышиванием, об которое я укололась, жук-летун на остывшей подушке мужа, — все теперь кажется дурным предзнаменованием.
А еще сестра. Ее появление — всегда вестник проблемы, как пиратский флаг, реющий на горизонте.
Не успевает сознание переработать ее странные слова, как раздается голос Даррана:
— Ты для меня — отдушина. Луара нужна для дела.
— Ты рассказал ей нашу задумку? Объяснил, зачем она на самом делетебе понадобилась?
— Всему свое время. Сначала пусть себя проявит.
— Вот же дурочка удивится! — Флора довольно хихикает. — Хотелось бы мне увидеть ее глаза, когда ты ей скажешь!
Дарран? Они обсуждает меня? Наедине, в такой час? Конечно, они почти родственники, но не кровные же! Это, в конце концов, неприлично!
Опять слышится шелест ткани, непонятные шорохи. Преодолеваю необъяснимое желание убежать в спальню, зарыться под одеяло и сделать вид, что меня тут не было. Заставляю себя пошире открыть дверь, заглянуть в проем и... вмиг каменею от увиденного.
Моя сестра сидит на коленях у мужа, обхватив бедрами его мощный торс. Пальцы левой руки ласкают его кожу под небрежно расстегнутой белой рубашкой, а правой она стягивает с плеч темное платье. Каштановые волосы, обычно собранные в элегантную прическу, сейчас крупными волнами рассыпаны по плечам и обнаженной спине, на которой по-хозяйски расположилась ладонь моего мужа.
Ее протяжный стон и его тяжелое, рваное дыхание слышны даже здесь, в другом конце зала.
Резко отпрянув назад, жмусь к холодной стене.
Как они смеют так… со мной!
Наверно, надо топать ногами, кричать, скидывать вещи на пол, но я не могу пошевелиться, придавленная предательством самых близких людей. Едва дыша, пытаюсь переварить происходящее, как вдруг снова слышу ее вкрадчивый, с хрипотцой голос:
