Вороны, спокойно сидевшие на ветвях, разлетелись по округе, стоило только включить музыку. От громких басов дрожали окна огромнейшего поместья, стоявшего здесь, среди множества почти усохших деревьев и почерневшей почвы. Это поместье находилось здесь так долго, что превратилось бы в руины, если бы не его жестокий хозяин, промелькнувший в окнах первого этажа.
Музыка, казалось, гремела всё громче и громче, в какое-то мгновение верхушки деревьев стали сиять красными огоньками гирлянд. Здесь всё таило в себе похоть и смерть, отчаяние и одиночество.
Смелый ворон прилетел на крыльцо, любопытно наклоняя голову. Он подпрыгивал всё ближе и ближе к двери, пока не улетел, испугавшись неожиданного крика, наполненного весельем и жестокостью.
Внутри преобладали бордово-коричневые тона. В просторной зале под потолком извивались на креплениях гимнастки, глаза которых были слишком пусты. У горящего камина сидели две обнажённые девушки на коленях в собачьей позе спиной к хозяину особняка, который кружился в своём бредовом экстазе.
На мужчине были только расстёгнутые иссиня-чёрные брюки. Коричневые, как и глаза, волосы слипались из-за вылитого на них алкоголя. Мужчина улыбался во весь свой кровавый рот, с которого струйками стекала кровь по груди.
Раскинув руки в стороны, он всё кружился и кружился, ступая босыми ступнями по бордовому ковру. Ему нравилась эта реальная иллюзия, в которой он топил всю свою горечь и печаль, в которой было множество голых девиц, способных на всё. Ему нравилось, когда кровавый стол наполнялся полуживыми телами, а голова была пуста.
В зал вошли очередные девушки, полуобнажённые, опьяневшие, с пустыми глазами под внушением хозяина. Мужчина медленно повернул к ним голову, и глаза его медленно заволокло чёрно-красной дымкой. Вдохнув воздух в лёгкие, мужчина в одно мгновение оказался рядом с одной из девушек, резко впиваясь в глотку острыми клыками. Никто даже не запищал, рядом стоящие лишь захохотали, прикрывая глаза и чуть заваливаясь назад, держа в руках бутылки алкоголя.
Оторвавшись от шатенки, мужчина улыбнулся второй девушке, выхватывая бутылку из её руки, чтобы приставить горлышко к её губам. Только после того, как она выпила, он рассмеялся и вразвалку прошёл обратно к столу. Скот, как он их называл про себя, проследовал за ним, чтобы танцевать, поднимая руки вверх, чтобы отдаться на съедение монстру, что вновь громко смеялся, кружась и вдыхая запах крови.
Ночь лишь началась.
