Глава 1. Встреча с разведчиком
Все события вымышлены, а совпадения с реальными людьми – случайны.
Первая мысль записать воспоминания возникла у меня в тот момент, когда наш эвакуационный корабль, миновав последний астероид в поясе Койпера, стал быстро набирать скорость. Подобно Колумбу, Крузенштерну или Невельскому – этим древним титанам эпохи Великих открытий – я повел звездолет в неведомые дали. Будучи одержим лишь одной идеей: дать людям новый дом взамен погибающей Земли.
Солнце сжалось в небольшую яркую горошину. С каждым часом оно всё сильнее блекло в кормовом иллюминаторе. Впереди было несколько десятков парсек однообразной ледяной пустоты. В холодильнике спали крепким сном человеческие эмбрионы – золотой фонд вашей цивилизации. Так что мысль надиктовать мемуары я счел неплохой возможностью развеять скуку.
Что же стало отправной точкой всей истории? Как это нередко случается, начало было мирным и даже обыденным. Во всяком случае, вовсе не героическим. В мой плейлист, который я любил послушать по утрам, ворвались сатирические куплеты времен Мексиканской революции, о которой даже в те времена уже мало кто помнил.
Это была песенка La Cucaracha. На испанском. К началу моего рассказа люди добились больших успехов в робототехнике и генной инженерии. Однако так и не перешли на единый язык. Испанский был тогда то ли вторым, то ли третьим по числу пользователей из тысяч других в той цивилизации, которая существовала на вашей прародине – Земле.
Таракан, таракан
Бегать уже не может,
Потому что у него нет
Двух задних ножек.
Кажется, эти незамысловатые строки имели еще и какой-то политический смысл, но на тот момент он уже давно забылся. Да это и не казалось мне важным: мотивчик был веселым, я пританцовывал и… упорно работал. Махал в такт музыке белой пластиковой шваброй.
Да, я забыл представиться. Меня зовут Давид, и я сам выбрал себе это имя. Своего Голиафа я в тот момент еще не встретил, а об участи царя даже и не фантазировал. Хотя, каюсь, карьеристом был с младых ногтей. Впрочем, это всё шутки. Реальность же была прозаичнее. Мое настоящее имя начиналось с буквы Д и имело еще восемь тройных цифр в идентификаторе. Чтобы не перепутать – очень уж разные Д гуляли тогда по свету.
Да-да, не удивляйтесь. Я горжусь, что начинал с самых низов. Как и многие юнги за века до меня, я старательно смахивал несуществующие пылинки с идеально чистой палубы под неусыпным взором боцмана или капитана. Ну хорошо – в моём случае не с палубы, а с металлического пола лунной станции, отливавшего матовым сумраком из-за содержавшихся в стали примесей. Для моего рассказа это мало что меняет. О том, что капитан хоть и не стои́т рядом, но практически всё замечает и видит, я тогда еще не знал.
