Глава 1
Бельвард из Увераша
Четвертый день второй десятины второго травника
…Черноволосая хохотушка по имени то ли Шейра, то ли Шейла, купленная в «Рваном бредне» вместе с двухведерным бурдюком скарского[1], не закрывала рот ни на мгновение: воспоминания о ее похождениях сменялись историями из жизни ее многочисленных подружек, и практически каждая заставляла Бельварда либо улыбаться, либо ржать во весь голос. Видимо, поэтому, увидев, что Слизень сворачивает в чем-то знакомый переулок, он не сразу сообразил, что они уже добрались, и некоторое время оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где именно оказался. Впрочем, услышав надсадный кашель соседа и увидев его сгорбленную спину, мелькнувшую в щели покосившегося плетня, он радостно ухмыльнулся и решительно вошел в предупредительно распахнутую Серым калитку.
Подниматься по неосвещенной лестнице, держась за Шейру и пытаясь ущипнуть ее за задницу, было весело – под руки попадало то бедро, то икры, то талия. Поэтому первое, что он сделал, вломившись в гостиную, – это притиснул девку к стене и запустил руку ей под юбки.
Роза[2] захихикала, услужливо развела колени и хрипло поинтересовалась, не нальет ли он ей сначала глоток-другой вина.
Идея показалась здравой – Бельвард, ненадолго оставив в покое женские прелести, повернулся к покачивающемуся вправо-влево столу, нашел глазами свой кубок и рявкнул на всю Ремесленную слободу:
– Н-наливай!!!
Слизень, непонятно как возникший из ниоткуда прямо в центре комнаты, снял с плеча бурдюк, повозился с завязками, а через мгновение вдруг оказался стоящим перед Бельвардом с двумя полными кубками в руках.
Такая услужливость требовала вознаграждения, поэтому юноша, как раз вцепившийся в плечо Шейлы, чтобы не упасть, сорвал с пояса кошель, нащупал в нем первую попавшуюся монету и кинул ее Серому:
– Де… держи, зас-служил!
Слизень расплылся в алчной улыбке, очень пылко поблагодарил и, кажется, помог повесить кошель на место, так как в следующий момент левая рука Бельварда оказалась на талии розы, а правая – в вырезе ее платья.
Шейра не протестовала. Наоборот, почувствовав, что шнуровка режет ему запястье, она свела плечики и изящным движением трепетных пальчиков опустила платье почти до пояса!
– И ты зас-служила… – облизнув враз пересохшие губы, выдохнул Бельвард и потянулся к дерзко торчащим соскам.
Девушка хихикнула, рванула за какую-то ленточку – и платье, зашуршав, вдруг упало к ее ногам:
– А так?!
– О-о-о… – восхищенно протянул юноша, оглядывая точеную фигурку розы. – О-о-о!!!
– Ваш-мл-сть, вы брали ее, чтобы она вас веселила! – зачем-то напомнил Слизень. – То есть смешила и отвлекала от грустных мыслей…
