1. Глава 1
«Мой дом – моя крепость», «Не выноси сор из избы» – две пословицы звучат по разному, поскольку родились в разных социально-временных условиях, но смысл их, по сути, равнозначен: происходящее в доме и семье есть дело исключительно внутреннее, и постороннее вмешательство недопустимо.
Меняются эпохи, страны, народы, политические и экономические категории, а вопросы внутрисемейных отношений все также остаются табу для внешнего мира. Те, кто слаб и угнетен, зачастую не имеет возможности защитить свое человеческое достоинство и даже жизнь, становясь жертвой сильных и властных родственников.
Курица не птица, баба не человек, и вообще… Есть ли у неё душа? Терпение, молчание, смирение – основной удел дочери, сестры, жены, даже матери.
Так что картина, которую мог бы увидеть сторонний наблюдатель в один из дней в особняке виконта Флетчера, была скорее нормой, чем исключением…
***
- Как же ты мне надоела! Не-на-ви-жуууу! – хрипел пьяный молодой мужчина, склоняясь к лежащей на полу и не подающей признаков жизни худой женщине в разорванном окровавленном платье, с взлохмаченными волосами и босыми ногами, выглядывающими из-под задранной до бедер юбки. Раздраженного виконта не волновало, что говорил он, по сути, сам собой, да и не требовался ему ответ, если уж быть точным. Не за тем он пришел и не того добивался…
– Но сегодня я избавлюсь от тебя! В доме только мы и слуги, которые будут молчать! Никто не узнает, куда ты делась! Ха-ха-ха, скажу – сбежала с любовником, и пусть в это не поверят, но против слова аристократа даже стражи не пойдут. А я, наконец-то, буду свободен, и все, ты слышишь, моль облезлая, все твое станет моим! И никакой законник не остановит англосакского дворянина в праве забрать наследство какого-то вшивого данского купчишки, отписавшего его дочери! Вставай, сука, вставай, я сказал!
Хозяин дома на Флит-стрит, пошатываясь, наклонился, схватил обеими руками женщину за ворот платья и рывком, едва не упав сам, поднял на ноги. Та застонала, попыталась открыть заплывшие от побоев глаза и пошевелить разбитыми губами. Тщетно! Ее голова упала на грудь, а мужчина расхохотался – грубо и громко.
- Не-е-е-т, больше ни слова! Я все решил! А нечего было доводить меня до крайности, сама виновата! Ушла бы в монастырь, как предлагала матушка, и осталась бы, глядишь, жива…А теперь – все, дорогая женушка, пришло время нам расстаться, пять лет – уже срок, что я тебя терпел рядом! Пшла, дрянь, переставляй ноги, карета уже подана!
Женщина на миг открыла глаза, полные боли и мольбы, что-то промычала и даже попыталась сопротивляться, неловко отталкивая тащившего ее по коридору к лестнице мужа, на что тот ответил сильным ударом кулака по ее лицу и бранью.
