ЧАСТЬ I: ПРОБУЖДЕНИЕ
Глава 1: Бессонница
Андрей Соколов проснулся в три часа ночи с таким ощущением, будто кто-то подменил его тело. Желудок сводило от вчерашней водки, а затылок пульсировал тупой болью. Стандартное утро человека, который давно перестал различать утро и ночь. Сорок пять – чертовски много для журналиста, чей последний значимый материал был опубликован почти два года назад. В квартире стояла тишина, нарушаемая лишь глухим гудением холодильника. Пятнадцать лет назад в этой тишине он слышал бы дыхание жены и сына, но два развода стерли эти звуки из его жизни, оставив только призраки воспоминаний.
Он потянулся к тумбочке, нашарил полупустую пачку сигарет и зажигалку. Курить в постели стало его негласным правом после того, как жить стало некому возражать. В темноте комнаты сигарета вспыхнула оранжевым огоньком, и Андрей глубоко затянулся, чувствуя, как никотин медленно распространяется по венам, притупляя головную боль.
Телефон лежал рядом, и из любопытства, или скорее по привычке, он проверил почту. Среди десятка рекламных рассылок и уведомлений о счетах выделялось одно – письмо без темы с незнакомого адреса. Андрей открыл его, щурясь от яркого света экрана.
"Мы должны встретиться. Всё изменилось. Я не тот, кто был раньше. Буквально. Завтра в 15:00. Кафе 'Циферблат' на Тверской. М."
Письмо было подписано просто: "М." – и сначала Андрей не мог сообразить, кто это. Затем его осенило: Михаил Лебедев, бывший коллега по "Независимому обозрению", с которым они не виделись больше года. Странное сообщение, особенно от человека, который всегда славился своей конкретностью и точностью формулировок.
Андрей погасил сигарету в стеклянной пепельнице, переполненной окурками, и поднялся с постели. Сон уже не вернется, он знал это по опыту бесчисленных бессонных ночей. На кухне он налил себе воды, стараясь не смотреть на бутылку водки, стоявшую на столе. Рано даже для него.
За окном Москва светилась неоновыми огнями рекламы и светодиодных вывесок. Город никогда не спал полностью, даже в три утра. Но сейчас, в 2037 году, Москва жила в каком-то лихорадочном состоянии. Последние пять лет технологический бум изменил облик города до неузнаваемости. Огромные голографические проекции парили над зданиями, рекламируя все: от имплантов нейроинтерфейсов до последних моделей автономных автомобилей. Неравенство стало еще заметнее – между районами элитных технологических компаний и стремительно деградирующими спальными районами, где жили те, кто не успел или не смог вскочить на подножку технологического прогресса.
