- Вы же понимаете… ситуация такова… и закон…
Эльмарис кивнула раз и еще один. Вздохнула. Попыталась сосредоточиться на словах своего собеседника. Она их слышала, слова эти, да вот незадача, смысл их от нее ускользал. И перед глазами все плыло, смазывалась картинка из-за слез, что текли прозрачными ручьями по щекам. Она пыталась остановить их и даже терла глаза, но все было бесполезно. Слезы эти, будь они неладны, никак не заканчивались. И в груди болело, точно в самом сердце застряла тонкая длинная игла, и вынуть бы ее, да никак не получается.
Вздохнула еще раз, поднесла к глазам скомканный в кулачке платок. Всхлипнула.
Странно так. Она здесь, сидит на небольшом диванчике, оббитом синей, точно незабудки, тканью, руки на коленях сложила – ни дать ни взять, истинная леди, глаза вот опустила, спрятала их за ресницами, которые, правда, намокли от слез и стали напоминать черные иголки, так что толку от этого маневра не было никакого.
Сидящий напротив нее мужчина и так рассмотрел все в деталях. И не только…
- Пожалуйста… - голос ее был тих и прерывался из-за рыданий, - это же… неправда… все неправда… мой супруг…
- Дорогая моя, - наместник Сарта встал из-за своего стола, обошел его по кругу и опустился на диванчик рядом с Эльмарис. Придвинулся почти вплотную и накрыл ее руки, сжатые в кулачки, своей большой и горячей ладонью. Склонился низко так, что дыхание его коснулось ее щеки, - вы еще так молоды, так… чисты… Забудьте, просто забудьте. Мошенник, убийца… ну разве он вам пара? Вы радоваться должны, что все так получилось. Что не произошло непоправимого, и этот мерзавец явил вам и всему миру свое лицо.
- Р-радоваться… - она пыталась, правда пыталась. В слова вот вслушивалась и даже руки не убрала…
…а все одно не понять, о чем ей говорят…
Как радоваться? Вот как?
Когда все так… так плохо и беспросветно. Когда жизнь… можно сказать, почти разрушена? А о том, что будет, если… даже думать не хотелось.
- Казнь состоится завтра, - наместник сжал ее пальчики крепче, и Эльмарис едва сдержалась, чтобы не вырвать руки, не подскочить…
Нет-нет, ей требуется держать себя в руках. Прислушиваться, к тому что говорят. Она вдохнула, задержала воздух в легких и шумно выдохнула.
- На рассвете. И ничего-то нельзя поделать… Нет, вы поймите, леди… нарушать закон…
Эльмарис вздрогнула и глаза подняла на собеседника. Фраза эта… про казнь на рассвете, и про закон, который нарушать нельзя… она… она словно перевернула что-то внутри.
- Т-так… так быстро? Но, а как же… суд и… доказательства?
- Так был уже суд, - наместник отодвигаться не спешил, наоборот, придвинулся еще ближе и руку, не ту, которой пальчики поглаживал, а другую, свободную на плечо положил. И говорил, участливо так, сочувствующе, взгляд ее пытался поймать. - Убийство, моя дорогая – это преступление, караемое смертью. Жизнь за жизнь – это закон и не нам с вами его оспаривать. А доказательства… есть они.
