Впервые я увидела его во сне. Сложно сказать сколько мне тогда было лет.
Возможно, два или три года. А, может быть, раньше, когда не стало отца. Я затруднялась ответить на этот вопрос, спроси у меня кто-нибудь, когда появился мой ангел-хранитель, как я его называла.
Хотя, на ангела он не был похож. От слова “совсем”.
А вот на яйцо, вполне.
Потому что он и был этим самым яйцом.
Да. Да. Самым настоящим. Овально-вытянутым с суженым одним концом и более тупым другим.
Сейчас, за давностью времени, мне трудно вспомнить какого размера было яйцо. Большое или маленькое? Величиною с куриное или значительно больше? Ведь, на тот момент я сама была крошкой, мало что понимающей.
Просто в одном из снов оно появилось. Я отчетливо его увидела. А когда осознала, что это яйцо, то обрадовалась.
Мне никто никогда не говорил, что нельзя дружить с яйцами. А других друзей у меня не было. Сестры не в счет. Они дружили друг с другом и против меня.
Так сложилось, что с уходом папы, мама перенесла на меню всю свою злость на него. Это я поняла позже, а тогда, в детстве, я просто не могла сообразить почему сестер мама жалела, а меня никогда, только ругала. А еще иногда била. Сильно. Не просто до слез, а до истошного крика взахлеб. Чем сильнее я кричала, тем больше получала от нее тумаков.
Сложно понять маленькому ребенку, что моя мама - это не теплое, мягкое и надежное существо, рядом с которым уютно и можно чувствовать себя защищенным. А нечто опасное. То, чего надо держаться подальше.
Но в какой-то момент это осознала. И перестала тянуться за лаской и опорой. Она это почувствовала и стала на мне чаще срываться.
Зато с яйцом я ощущала себя защищенной. Стоило ему появиться во сне, как меня переставали мучить кошмары. Живот не болел. И совсем не хотелось плакать.
Я каждую ночь ждала: появится мой новый друг или нет? У него не было имени, но это не мешало ему получить мою любовь. Безответную. Настоящую. Самую искреннюю. На которую способен лишь маленький ребенок, лишенный тепла и ласки.
С яйцом я разговаривала во сне. С ним я делилась событиями прошедшего дня. У него спрашивала совета.
Оно ничего не говорило, но я всегда знала согласно ли оно со мной или считает, что неправа.
Так было лет до шести. Не его, моих.
А потом оно лопнуло.
Нет. Не упало. Не разбилось. А именно лопнуло. По белой светящейся, как будто изнутри, скорлупе пошла огненная трещина. Вначале она была маленькой, а потом начала ветвиться.
Трещина разрасталась долго. Целую неделю. А потом перестала.
Я замерла в ожидании продолжения.
