1. Пролог
И когда Первородный с Истинным спор начнут, для мира времена последнего Передела настанут…
(запись из свитка в закрытой библиотеке храма Двалина, что по ту сторону Гуконского хребта).
Королевство Вардейл. Главный храм Двуединого. В тот же день
Младший верховный жрец аккуратно прикрыл за собой двери, войдя в небольшой зал, затерявшийся среди бесконечных анфилад, коридоров и служебных помещений Главного храма Двуединого. Проведя рукой по двери, он снова активировал сеть мощнейших сторожевых заклинаний, которыми было опутано помещение. Дождавшись, когда по створкам пробежит багровая паутина, он непроизвольно выдохнул.
Каждый раз проделывая эту процедуру, совершая обход, он подсознательно боялся, что сторожевая вязь не признает его, испепелив, как обыкновенного воришку, хотя такого на его памяти произошло всего один раз, когда послушник, ещё даже не прошедший посвящение Двуединому, попытался обокрасть главное хранилище. И надо же такому случиться, что это произошло именно в его смену, а вонь палёной плоти преследовала потом ещё несколько дней, как незримое напоминание того, что бывает с дерзнувшими.
Взгляд прошёлся по каменному постаменту, где торжественно покоились две главные реликвии Храма.
Говорят, что их сюда возложил сам Двуединый, когда своим божественным появлением освятил и тем самым повелел воздвигнуть вокруг реликвий Главный Храм. Жезл и Твердь с тех пор никогда не покидали стен Храма, а в дни Двуединого, говорят, сам Первожрец прикасается к божественным вещам, чтобы наполниться благодатью предметов, к которым прикасались руки Бога.
После недавних событий, когда отродье Хаоса пригласили на церемонию награждения, оказав тем самым немалую честь и показав милость жрецов Двуединого, ночные патрули храмовников удвоили. Да и как было не удвоить, если так повелел сам Первожрец, объявив об этом на утренней молитве верховным, а те уже донесли младшим его волю.
И сейчас он, младший жрец пятого ранга Юнол, старательно осматривал помещение, скрупулёзно ища следы проникновения предполагаемых воров, да обрушит Двуединый свой гнев на их головы.
С первого взгляда, всё было нормально, но Юнола терзало смутное чувство, будто что-то не так. Он не мог внятно объяснить, как он это понял, поэтому сейчас стоял и внимательно оглядывал зал с реликвиями.
Младший жрец поёжился и с сожалением подумал, что стоило бы и взять на обход тёплый жреческий плащ. А теперь будет мёрзнуть до конца, пока не придёт черёд пересменки. Не увидев ничего достойного для нажатия рубина на сторожевом жезле в руках, он уже собрался выходить, когда замер, поражённый внезапно пришедшей мыслью, что так не должно быть.
