Когда ты анализируешь свои ошибки прошлого, ты думаешь, что у тебя был выбор, но ты, проигнорировав знаки и здравый смысл, не воспользовался им. Бессонные ночи проводишь в мыслях о том, каким идиотом ты был и пытаешься найти ответ на вопрос: «Зачем я вообще это сделал?». Не могу сказать то же про себя. Не знаю, когда я стал фаталистом, может со временем моя психика сама вырастила во мне эту черту, как жест самозащиты. А может эта история действительно стала следствием рокового жребия, который я был не в состоянии предотвратить. В любом случае, со стороны виднее лучше. Судите сами.
Помню зудящее чувство внутри, твердящее мне о том, что я должен поговорить с ней. Нет, обязан поговорить с ней. Причин для этого было достаточно: во-первых, она была красивая, во-вторых, она была новенькой в школе, и этот факт придавал её облику особый шарм, в-третьих, от неё приятно пахло, в-четвертых, мир бы точно не перестал вращаться, если бы я не познакомился с ней в этот день, но мое настроение точно бы из-за этого ухудшилось.
Любая информация смогла бы развеять этот туман неопределенности и загадочности, витающий вокруг неё. Имя, номер паспорта или марка шампуня, которым она пользовалась – всё бы сгодилось, чтобы хоть немного утолить мое любопытство.
Мимо неё прошла группа старшеклассников, сворачивая шеи в её сторону, уверенно и нагло навязывая ей свое внимание. Кто-то счел умным и оригинальным посвистеть ей, а она даже бровью не повела, продолжая листать свой глянцевый журнал. Помню, как испытал чувство гордости в этот момент за то, что она не стала опускаться до ответа этим узколобым придуркам.
Пока я прокручивал в голове реплики, с которыми я мог бы подойти к ней и завоевать её интерес, она убрала светлую прядь за ухо и, нахмурив свои чудесные брови, уронила взгляд на наручные часы.
– Тоже ждешь родителей? – неловко спросил я.
Она подняла на меня свои голубые глаза, и у меня резко пересохло во рту. На секунду, мне кажется, я даже забыл, какой вопрос ей задал.
– Не думаю, что они приедут. – Она раздраженно запихнула журнал в рюкзак. – Снова забыли.
– Они, что, новостей не слушают? Весь город сходит с ума из-за этих пропавших детей. Говорят, что скоро введут комендантский час.
– Мне до дома идти от силы минут двадцать. Не думаю, что со мной за это время может что-то случится. Не знаешь, как можно улизнуть от учителей?
Я возмутился её беспечности. Последние две недели все только и говорили о тех бедных детях, не вернувшихся домой. Полиция каждый день напоминает об опасности, учителя не отпускают школьников домой, пока за ними не придут родственники. Как можно не относиться к этому серьезно? Вслух я этого ей, конечно, не сказал. Я просто кротко кивнул, будто говоря: «Понимаю».
