Майклу до смерти хотелось выспросить, что теперь собирается делать одноклассник, как будет общаться с Гриффитсом и остальными, станет ли реагировать на насмешки — а они последуют непременно, собирается ли отплатить обидчикам той же монетой... В последнем случае Майкл не без удовольствия бы Кайрелу поспособствовал: его изобретательность была бы здесь на руку. Однако он так и не решился задать этот вопрос, а вместо этого спросил о другом:
— Слушай, а что ты сделал Вашингтон? И почему Гриффитс так взбесился?
— Ничего особенного я ей не сделал, — спокойно ответил Кайрел.
— Ну а все же? — допытывался Майкл. — Сказал же ты ей что-то такое, отчего она в слезы ударилась?
— Я сказал, что спать с ней мне не понравилось, и поэтому я считаю продолжение наших отношений нецелесообразным. Тем более, нас ничто и не связывает, — выдал Флеминг невозмутимо.
Майкл лишился дара речи.
— Ты... Ты хочешь сказать, что вы с Джессикой...
— Что тебя удивляет? — покосился на него Кайрел.
Майкл многое бы мог сказать на эту тему, но счел за лучшее промолчать. Услышав подобное от кого другого, он бы в жизни не поверил: Джессика, несмотря на свою популярность, считалась девушкой недоступной: никто не мог похвастаться, будто ему перепало нечто большее, нежели прогулки под луной и несколько поцелуев! Впрочем, не верить Кайрелу резона не было: тот на памяти Майкла ни разу не соврал, то ли не умел вовсе, то ли не считал «целесообразным», чтоб провалиться этому слову... Выходит, на этот раз не Джессика «прокатила» кавалера, а ее саму поматросили и бросили, как любил говаривать Райфорд-старший...
— Ну, если так... — обрел, наконец, Майкл дар речи. — Тогда ясно, чего Зарем взбеленился. Не ему перепало...
— Меня это больше не интересует, — сказал Кайрел.
Майкл поймал холодный взгляд и невольно поежился: было совершенно очевидно, что ни угрызений совести, ни каких-то терзаний по поводу приключившегося сегодня Флеминг не испытывает. Либо очень хорошо делает вид, будто ему все равно.
— Ну как знаешь… — протянул Майкл. – Слушай, что мы тут сидим? Пошли ко мне! Ты по лестнице взобраться в состоянии?
— Мне морду набили, а не ноги переломали, — ответил Кайрел не без сарказма и поднялся. Как Майкл ни приглядывался, так и не сумел заметить на его лице хотя мимолетной гримасы боли. – Куда идти?
— Наверх, говорю же, — мотнул Майкл головой в сторону лестницы. – Только у меня неприбрано…
— И почему я совсем не удивлен? – хмыкнул Кайрел.
Майкл занимал почти весь третий этаж, вернее, чердак или мансарду, как элегантно именовала это помещение матушка. Кому другому жить под самой крышей бы не понравилось, но Майкл выклянчил у родителей позволение обустроить чердачное помещение по своему вкусу и с триумфом перебрался туда из чистенькой комнаты, обставленной так, как полагалось по мнению миссис Райфорд.
