Утро началось с щекотки. Кто-то нежно и не спеша гладил мои бёдра, вызывая толпы мурашек, бегающих по мне. Сначала, было приятно, потом я стала ускользать от настойчивых рук, которые не желали прекращать доставлять мне внимание. Двигая попой, я стала медленно продвигаться, от моёго настойчивого поклонника, в противоположном направлении. Сминая простыни, я еще перебывала во сне, двигалась всё дальше и дальше. Естественно, кровать хоть и была двуспальной, но всё же на стадион непохожей и, закономерно, моя пятая точка почувствовала необъятное пространство под собой.
Следуя инстинкту самосохранения, я остановилась и, поскольку, больше не было посягательств на моё тело, с лёгкой совестью отдалась в объятия, моего такого любимого и не успевшего сбежать, сна.
Когда я уже полностью расслабилась и сладко засопела, чьи-то губы прикоснулись к моей не защищенной шее,
мягко целуя и нежно посасывая. Правду сказать, я думала, что это чудесный эротический сон. И когда он сильно всосал мою бьющуюся жилку, резко подскочила, забыв обо всём.
Моя попка встретилась с паркетом. Мгновенно заболев, окончательно вырвала меня из сна. Оглянувшись, увидела что я, второй раз за да дня, валяюсь у своей постели. Виноватая моська Виктора, смотрит на меня сверху вниз, обеспокоенным взглядом рассматривая меня.
Вмиг вспыхнувшее возмущение потонуло в стоне моё пятой точки. На удивление, падение с малой высоты, привело к немаленькой боли пострадавшего участка тела. Попка горела и чесалась, мне срочно нужно было унять эту нужду.
Приняв решение, что выскажу виновнику моего неординарного пробуждения, свои претензии немного попозже, а лучше хорошенько донесу (сцены этого, так и пролетали перед моим взором), я полностью лежа на полу протянула руку под одеяло.
Как и вчера, мне удалось утянуть вниз и запутаться не только в одеяле, но и в простыне. И как не странно, именно с последней, было тяжелей всего вырваться. Как и в моё теперешнем случаи влезть. Я барахталась на полу, пытаясь то одной то другой рукой, добраться до возжелаемой цели. Но все мои попытки, а их было много, не увенчались успехом. С каждым движением и с каждым мгновением, попка горела всё больше и потушить этот пожар не было возможности. Я извивалась как змея, проползавши на спине почти всю комнату. Использую не вероятные акробатические приёмы, но всё тщетно.
Тихий, приглушенный, чуть давящий смех. Вскинув взор, вижу, как Виктор ржет на кровати, прикрывая рот двумя руками. Он просто давиться от смеха, пока я тут изнываю от дискомфорта.
