Проснулась и долго прислушивалась к тишине, изредка нарушаемой треском дров. Темно. Тепло. Пахнет сушеным яблоком и настойкой для растирания. Неужели, мне опять грезится, что я смогла спуститься к деревеньке Ог, а на самом деле замерзаю там, на каменной дорожке? Или в снегу…, а вокруг ревет вьюга, и сосны падают со стоном, разметая груды камней. Кисти и стопы не чувствую, пальцев словно бы нет. Отморозила? Лучше так, чем стать добычей, той обозленной псины. Тупая боль плывет от поясницы к самой шее. Если чувствую, слава Богу, хребет себе не перебила. Губы пекут, голова раскалывается, на плечах болезненные синяки и ссадины. Но оставаться в снегу нельзя, нужно идти, идти вниз, к людям, к теплу. Я не просто ушла из родной деревеньки, я еще и сбежала от братства белых волков, прихватив с собой их реликвию на хранение...
Нельзя останавливаться, нельзя.
Вставай, вставай… приказала сама себе, вставай.
Я должна дойти, должна.
Ничего не видя и не слыша, выбралась из колючего снега и упала на скалу. Кисти вспыхнули огнем:
- Боже…! – стон и тихий всхлип. Закусив губу, попыталась встать с четверенек и распласталась на каменном плато. Стопы словно покрытые волдырями не слушаются.
- Ааааах…
Послышались шаги и скрип дверей. Но этого не может быть! Мне кажется, мне это кажется, вставай! Ты в снегу, ты замерзаешь!
Шаги приближаются. Скрип. И вдруг пространство вокруг меня заполняется желтым светом, а где-то наверху, надо мной слышится знакомый голос:
- И куда ползем?
Сильные руки отрывают меня от скал, поднимают вверх. Смешок с саркастическими нотками:
– Какая прыть…
Я знаю этот голос, я знаю кто он! Еще толком не разлепив глаза, прошептала:
- Барон.
Довольный хмык. Меня уложили обратно в колючий сугроб, и укутали снегом. Или это шкура оленя грубая и колючая, если ее настойкой борки пропитать? Только сейчас вспомнила, что он нашел меня в снегу и пообещал вернуть в деревню. Молила, Боже, как я его молила не возвращать меня обратно, к дяде.
К горлу подкатил комок, спросила сипло:
- Где я?
- В деревеньке Ог. В доме повитухи.
- Но вы сказали: «возвращать».
- Я и вернул. Ты на несколько километров спустилась ниже деревни.
- Спасибо, – прошептала еле слышно, погружаясь в беспросветную тьму.
И опять липкий сон о буре, о ветре, ускользающем времени и о бешенной собаке, напавшей на меня. Очнулась, ничего не вижу, но слышу, в комнате я не одна. Облизав пекущие губы, попросила воды.
- На стуле подле тебя, – последовал ответ оборотня.
Он здесь. Сторожит?
Повела рукой направо, потом налево, но кружки или ковша не ощутила.
