Я – Автор.
Вы именуете меня Системой и ищете слова, чтобы договориться со мной. Вы находите их, и я даю вам желаемое.
Я – Автор света и цвета.
Я безграничен в своей щедрости для тех, кто готов нести ответственность за свой выбор и платит назначенную цену, не торгуясь.
Я – Автор. Автор облаков и ветра.
Я беспределен в своих намерениях для тех, кто готов менять и меняться.
Я – Автор. Я не создаю, не поощряю и не порицаю. Вы это делаете сами.
Я – Автор.
С Мартином это случилось в конференц-зале, когда он произносил последние слова доклада, представляя Сообществу авторов новый замысел. Все стало ясно по возникшему облаку тишины, окутавшему огромное, наполненное золотистым вечерним светом, рассеянным в изгибах стен, помещение. В этот же миг Мартина ослепила белая вспышка, и он понял: его Идея принята и подтверждена. Этот момент мог бы стать для него триумфальным. Согласно этикету, прозвучали аплодисменты – неровные и сразу же затихшие. Отвернувшись от отстраненных и сочувствующих лиц, Мартин медленно, с усилием, будто пробираясь сквозь толщу воды, направился к выходу. Мысли были только о том, как бы не споткнуться о сгустившийся воздух: тело не слушалось, в ушах мерно постукивали гулкие молоточки.
Дверь демозала с оглушающе-тихим шипением закрылась за спиной, похоже – навсегда. Уже зная, что воспользуется правом приватности, положенным в таких случаях, Мартин не опасался, что кто-либо посмеет побеспокоить его до второго выбора.
Белая лента дороги быстро привела к корпоративному номеру по едва заметно мерцающим под ногами линиям карты. Войдя в небольшую светлую комнату, Мартин сразу же установил ночной режим, медленно разделся и, нащупав углубление в стене, не глядя, бросил костюм внутрь – утром там снова появится безукоризненная одежда. «Не понадобится», – помрачнев, он споткнулся о невысокую упругую выпуклость, образовавшуюся на полу. Сил на поиски цилиндрического валика, помогающего комфортно заснуть, уже не хватило. Мартин устроился внутри прохладной темноты, поджал ноги и отключился, даже не попытавшись распутать обрывающуюся паутину мыслей. Он так и не решился посмотреть в зеркало.
Проснувшись, он удивился ясности отпечатка вчерашнего дня в памяти. Не ощущалось привычной утренней сонливости – уже почти вечерние розоватые полосы, тянущиеся от оконного проема к стене, были слегка припыленными на просвет. Упругое ложе, принявшее за ночь форму тела, бесшумно выровнялось и отвердело, приглашая к действию. Мартин сидел на жестком полу, размышляя, не установить ли повторно ночной режим, но сон безнадежно рассеялся.